3.5 Молния советской сатиры бьет, но не всегда до нокаута

Советский ностальгический иронический детектив, посвященный И. Ильфу и Е. Петрову - так заманивает аннотация тех, кто любит эксперименты в классике, нежно привязан к детективным историям и ноткам сатиры в хорошем, хоть и цензурированном тексте. Именно с таким настроем я бралась за эту книгу незнакомого мне автора, почитать про приключения специфичных людей с специфичное время, и непременно с разоблачением. И скажу я так - если бы я читала это произведение ДО Ильфа и Петрова, в золотые старшешкольные годы, когда у меня был период "Ошибки резидента" и иже с ним, насквозь советского и неизвестного, то "Нокаут" мне бы зашел гораздо более впечатляюще, нежели сейчас. А сейчас она кажется более вторичной, идеалогичной и однобокой, в отличии от нестареющих жемчужин, "Нокаут" - книга своего времени.
Книга представляет собой сатирически переложенные приключения неких авантюристов, очень похожих на известнейших героев "Стульев", в четырех частях, с постепенным накалом страстей от части к части. Время действия - типовые города незабвенного союза в конце пятидесятых, да собственно и сама книга была издана впервые в 1958 году. Автор кусает многих приспособленцев послевоенных лет. Есть душок шпионской тематики, но в основном перед нами будут разворачиваться авантюры, изобличающие гаденьких номенклатурщиков, вылезающих на страницы книги, как прыщи на щеках сладкоежки. Герой - аллюзия на "потомка лейтенанта Шмидта" в "Нокауте" совершенно отрицательный персонаж, не вызывает той невольной симпатии, которую автоматически питаешь к великому комбинатору Ильфа и Петрова. Тут иные акценты, Остап Бендер более искрометен, беззлобен и безобиден, несмотря ни на что, "нокаутский" же тип определенно черен по своей сути, и общая канва рассказа диктует негативное к нему отношение. Хотя именно с помощью его действий и удается образно и на разнообразных примерах пройтись по подлецам и нахалюгам, очковтирателям и негодяям разного калибра. Сами вскрываемые нарывы обладают несомненными признаками времени, то есть время действия в истории - конец пятидесятых прошлого века, в типовых городах и весях. То по стилягам пройдутся, то изобличат приписчиков результатов, то вагонно-телеграмную авантюру покажут, а то вообще по квартирному вопросу ударят - шутка ли, в провинциальной гостинице живет народ годами и поколениями... Местный аналог великого комбинатора, при всей своей гнилой сути, внешне довольно привлекателен и вызывает у собеседников симпатию и доверие, чем беззастенчиво пользуется. Обладая изворотливым умом, циничным взглядом на жизнь, крепкими нервами и отсутствием совести, этот тип зачастую представляется корреспондентом, репортером, журналистом. Тем самым периодически с выгодой для себя добывая массу требуемых сведений, потому как народ охотно и привычно делится сведениями с желанием прочесть потом интересный фельетончик. Попутно и читатель может увидеть характерные признаки и общества и условий его существования. Автор - фронтовик, и то тут, то там мелькают упоминания о том, как именно пережил войну тот или иной персонаж, причем совершенно с разными оценками. Я бы рекомендовала книгу тем, кто хочет ностальгически погрузиться в советскую эпоху и понаблюдать за разными судьбами и характерами той поры.