5

«Человек произошел от обезьяны,
следовательно, мы должны любить друг друга» (В. Соловьев, иронически)

Вся более-менее серьезная литература второй половины XX века – это попытка писать стихи поле Освенцима.
Это времена, когда цивилизация мечется в потемках с потухшим фонарем, безуспешно разыскивая человека. Того, ради которого все когда-то и затевалось.
Альбер Камю – человек своей эпохи. И ему приходится, подобно многим другим, высматривает черную кошку в темной комнате.
Его «Бунтующий человек» - путеводитель по самым мрачным уголкам. Свет туда не попадает вовсе. Там, в темноте тюремной камеры, маркиз де Сад строчит свои сочинения. Там, ослепленный безумием, блуждает Ницше. Там рождаются мятежи и революции. Там маршируют черные колонны, и полчища варваров топчут цивилизацию в пыль.
Малоприятные места. Возможно, правы те, кто держится от них подальше.
Но Камю пишет: «Некоторые, вероятно, считают, что эпоха, за полстолетия обездолившая, поработившая или уничтожившая семьдесят миллионов человек, должна быть прежде всего осуждена, и только осуждена. Но надо еще и понять суть ее вины,» - и нам приходится с ним согласится.
Вот вспыхивает молния. Она на миг освещает комнату. Мы успеваем заметить фигуры, копошащиеся во мраке, кучи скалящихся черепов, потухшие свечи и – лестницу, ведущую наверх.
Эта молния – бунт.
«Единственная последовательная философская позиция – это бунт, бунт человека против таящегося в нем мрака».
Мир изломан. В самой основе его – противостояние. Так повелось с первого дня творения, с того самого, когда Бог отделил свет от тьмы.
Мир населен господами и рабами. Одной рукой он дарует жизнь, другой – смерть. Порядок в нем лишь на один шаг отстоит от хаоса. Справедливость вечно борется с милосердием.
Человечество мечется из одной крайности в другую. Что предпочесть: свободу или безопасность? Ближнего или дальнего? Веру или сомнение?
Всякая крайность ведет к гибели, но и середина – ничем не лучше. «Не холоден и не горяч» - значит мертв. Недаром Камю так часто ссылается на Достоевского - «Исповедь» Ставрогина соединяет Ницше и Сен-Жюста также, как перекладина соединяет обе чаши весов.
В таком мире выбор равнозначен ошибке, а ошибаться нельзя – даже вместе с Сартром (к слову, именно после «Бунтующего человека» Камю и Сартр рассорились).
«Я кричу о том, что ни во что не верю и что все бессмысленно, но я не могу сомневаться в собственном крике и должен верить хотя бы в собственный протест».
Здесь, в тупике и подполье, рождается бунт.
Бунт, пожалуй, ключевое понятие для философии Камю. В «Калигуле», «Постороннем», «Чуме», «Праведниках» Камю вновь и вновь поднимает вопросы, предъявленные человечеству самим мирозданием.
«Бунтующий человек» - это ответ.
В каждом путеводителе есть карта и список маршрутов – но там, куда нас завела История, царит вечный мрак. И Камю зажигает перед человечество фонарь.
В его неярком свете мы наконец можем осмотреться. Что это за место? Как мы сюда попали? Куда нам теперь идти?
С высоты эпохи, вживую видевшей Гернику, Освенцим, ГУЛаг и Хиросиму, вся история кажется дорогой в ад.
Но не стоит забывать, что сложена эта дорога из булыжников благих намерений. И Камю в «Бунтующем человеке» старательно перечисляет их и нумерует.
Может быть, из них получится сложить лестницу, которая выведет нас к свету?