4.5 Надежа и опора

Как-то вышло, что биографию Достоевского я знала по верхам, но подробностями ее не особенно интересовалась, а о его второй жене только и знала, что она была стенографисткой, а потом помогала ему во всех практических делах, к которым сам Федор Михайлович не очень-то был приспособлен. Но приобретя, с некоторых пор, любовь к биографической и автобиографической литературе, взяла однажды в книжном магазине в руки книгу Анны Достоевской. Прочитала пару страниц – и однозначно решила: мне это надо. Бумажную, правда, не купила, слушала аудио, но это неважно.

Анна Григорьевна обладает очень приятным стилем, а еще, пожалуй, даром убеждения, так что даже человек, ни разу не читавший Достоевского, непременно захочет познакомиться с творчеством писателя, чью жизнь, характер, привычки и убеждения с такой любовью и уважением описала в своих воспоминаниях его жена. Я не могу себя причислить к истинным поклонникам таланта Федора Михайловича (хотя таланта этого нисколько не умаляю) и уже более четырех лет не читала ничего из его произведений, но и мне под влиянием Анны Достоевской захотелось взяться за чтение.

Известный факт, что Достоевскому часто приходилось создавать свои вещи почти что наспех. Он постоянно нуждался в деньгах, постоянно был вынужден брать авансы под будущие свои произведения, что позволяло навязывать ему жесткие сроки сдачи романа и низкие относительно других известных писателей «ставки» за авторский лист. Таким образом, у него часто не было возможности как следует отточить свое произведение: когда одни главы были уже напечатаны, другие готовились к печати, третьи еще только писались, а следующие могли быть и вовсе толком не продуманы. Достоевский не раз сокрушался, что допустил ошибку в начале романа и «загубил идею», но теперь уж не может вернуться и исправить, и приходится окончание писать, исходя из того, что есть.

Однажды в такой критической ситуации, когда новый роман («Игрок») нужно было сдать за месяц (что для написания серьезного произведения срок смехотворный), он и встретил своего доброго гения – говорю это без всяких кавычек – Анну Григорьевну Сниткину, которая фактически стала его ангелом-хранителем. Юная девушка, на двадцать с лишним лет моложе писателя, смогла стать надежной опорой: помогала ему в создании его книг в качестве стенографистки, была отдушиной и тем человеком, с которым всегда можно поговорить и поделиться мыслями, взяла в свои руки все хозяйственные заботы, оберегала мужа от насущных проблем, чтобы он мог заниматься творчеством, заботилась о его здоровье, решала вопросы с долгами, занималась издательством его книг и преуспела в этом. Это не говоря о том, что она родила ему четверых детей и просто-напросто подарила возможность иметь счастливую семью.

Федор Михайлович был человеком добрым и отзывчивым, но непрактичным. Кроме собственных долгов, после смерти брата он принял на себя его долги и заботу о его семье. Да, кроме прочего, верил на слово каждому, кто приходил и заявлял, что брат Ф.М. был ему должен, даже если этот каждый не предъявлял никаких документов. Достоевский по первому слову выдавал векселя, не допуская мысли, что его могут нагло обманывать, так что гора долгов только росла. Пасынок, вдова брата и другие родственники писателя тоже стремились что-нибудь урвать, причем будучи совершенно уверенными, что тот обязан их не только содержать, но выдавать деньги в ответ на любую просьбу. Так что Ф.М. всегда был по уши в долгах, постоянно остро нуждался в деньгах и, хотя осознавал ситуацию, но не был способен что-нибудь с ней сделать. Все это усугублялось его болезнью, когда сильные душевные волнения могли спровоцировать припадки.

И вот в эту-то обстановку пришла молодая жена, разумеется, враждебно встреченная толпой нахлебников: как же, «их» деньги теперь ведь будут уходить на семью, а им на что жить? Выросшей в любящей семье Ане, не знавшей до этого подобных денежных склок и не умевшей себя поставить, очень трудно было в первое время. Как у меня пригорало от ее воспоминаний, когда пасынок ее мужа приходил и требовал у нее денег. Она же только утром отнесла в залог свои вещи, чтобы иметь средства расплатиться с самыми насущными долгами и как-то прожить несколько дней. Пасынок же бросал: «А мне что за дело? Заложите еще что-нибудь». Хотелось настучать ему чем-нибудь по голове. Анна, однако, этого не делала, да и мужу никогда не жаловалась: не хотела его расстраивать. Трудно мне было смириться с такой ее позицией (кто, как не муж, в конце концов оказался в этой ситуации изначально?), но она предпочитала решать такие проблемы самостоятельно и со временем действительно научилась справляться: где жесткостью, где хитростью. Стоит только посмотреть, как ловко она спустя несколько лет обходилась с кредиторами! Ее муж никогда бы так не смог, потому она и не привлекала его к этим делам, и даже вовсе в них не посвящала. Интересно, осознавал ли он до конца все то, что она для него делала? Множество мелочей он, скорее всего, даже и не замечал. А в самом начале из-за наглой родни брак чуть не разрушился, едва начавшись, но Аня сумела сделать решительное усилие и выйти из ситуации победительницей (пусть даже пожертвовав собственным приданым).

Вся книга Анны Григорьевны дышит любовью к мужу, то был пример семьи, где супруги поистине друг к другу привязаны и не могут друг без друга обходиться. А ведь, если посмотреть беспристрастно, жизнь их была непростая: постоянное отсутствие денег, бытовые проблемы, борьба с долгами (которую Анна успешно окончила только много лет спустя), болезнь мужа, смерть двоих из четверых детей, в которых оба они души не чаяли... Да и в характере Ф.М. недостатков хватало. Помимо неспособности решать бытовые вопросы и всем известного пристрастия к рулетке (от которого ему, однако же, удалось избавиться после одного случая), он был временами раздражителен и капризен из-за своей болезни, да к тому же еще и патологически ревнив: стоило его жене оживленно разговориться в обществе молодых людей или рассмеяться в ответ на чью-то шутку, как он приходил в исступление и закатывал ей дикие сцены, в которых сам раскаивался, приходя в себя. Чтобы его не нервировать, она, молодая женщина, стала держать себя так, что ее со временем стали принимать за ровесницу ее мужа: одевалась чопорно, не смеялась и т.д. На выходки же мужа не озлоблялась, а умела подшучивать над ними и самому ему показать, до чего по-дурацки он себя ведет.

Однако же, Анна Достоевская на страницах своих воспоминаний неоднократно говорит, что 14 лет их брака были очень счастливыми. И я ей верю. Она очень любила своего мужа и детей, была всецело им предана и безмерно ими гордилась. Она поддерживала своего мужа в тяжелое время, не давая ему упасть духом, и делала все, чтобы он мог работать. Достоевскому, без сомнения, после всех пережитых им бед, ближе к концу жизни удивительно повезло встретить такую жену.

Это была по-настоящему талантливая, умная и энергичная женщина. Талант ее был иного рода, чем у ее «незабвенного мужа» (ее собственное выражение, неоднократно повторяемое в книге). Это был талант предпринимателя: человека, который, задумав новое дело, способен все изучить, продумать, организовать и добиться успеха. Умение во все вникнуть, принять решение, настоять на своем и не позволить обвести себя вокруг пальца. Именно она занималась издательством и продажей книг Достоевского вместо того, чтобы продавать права на их издание, как это делалось обычно, и с блеском осуществила это предприятие, ведя дела с типографиями и книгопродавцами (мы же помним, что женщина, занимающаяся делами – нонсенс!). После смерти мужа она собирала коллекцию рукописей, писем и других предметов, имеющих к нему отношение, и организовала музей, посвященный ему.

Притом она нигде в своих воспоминаниях не старается приписать себе лишние заслуги или изобразить себя умнее и образованнее, чем она была. Ее рассказ кажется настолько объективным, насколько это вообще возможно, когда говоришь о себе и своих близких.

Книгу прослушала с большим удовольствием и могла бы слушать и дальше, если бы она была длиннее. Она очень светлая, герои ее становятся тебе родными, ты вдруг начинаешь чувствовать, как оживают эти как бы абстрактные раньше люди, которых ты знал в виде имен и фамилий. Готова смело книгу порекомендовать.