4 "Моя душа все равно пойдет по Небесной Дороге, что бы ни случилось со мной здесь, на земле. Такое нельзя просто взять и украсть, как шелковые труселя какой-нибудь дамочки."

...они втроем выглядели символическими персонажами из какого-нибудь раздражающе пафосного моралите, чье изначальное назидание исказили и переврали, утратили, и теперь ни зрители, ни актеры понятия не имели, что за хрень происходит на сцене.

Трое основных героев - три линии повествования, и при том, что постоянно вспоминалась их давняя встреча, было понятно, что их жизни снова пересекутся, и это важно для их мира.
Итак: Арчетт, советница императора. Представительница расы, по общему мнению, исчезнувшей с этих земель. А что чёрная - так мало ли что с кожей человеческой может сделать южное солнце. Очень умна, сильный боец, увы, пристрастный к крину(а это такое местное "волшебное вещество") даже в те моменты, когда обострять восприятие реальности нет необходимости.

Эгар Драконья погибель - простой, как три копейки, вождь племени кочевников, переставший быть вождём в следствие интриг братьев, шамана и некоторого количества местных божков.

Рингил - в прошлом великий воин, безрассудно храбрый и умелый боец. Вот о нём поподробнее. Почему книга, отлично написанная, с понятным миром и его правилами, с приключениями и грубоватым юмором, не получила у меня высшую оценку? Потому что меня накрыло "голубой волной" главного героя, такого мужественного etc. Ничего не имею против подобных фокусов, но подробные описание одноцветных соитий слишком уж часты на страницах этой книги. Даже с участием двенды - ужаса и погибели этого мира, не человека...

Но если отвлечься от этого (правда, автор очень старается не дать отвлечься) , то дело обстоит непросто. Всесильные двенды владеют умением аспектной бури, что позволяет им двигаться во времени и в параллельных мирах. Бороться с ними сложно, а им сложно общаться с людьми:

Твоей расе вообще легко дается вранье. Люди лгут тем, кем правят, супругам и товарищам, сколь угодно близким, даже самим себе, если от этого мир вокруг становится чуть менее невыносимым. Трудно понять, чему здесь можно верить.

У книги есть продолжение, и от концовки этого романа повеяло чем-то, дающим возможность пофантазировать, а человек ли ещё Рингил.

Затем опять посмотрел на себя в зеркало и понял, что больше не боится существа в отражении. И стал терпеливо ждать, не мелькнет ли опять синее пламя, предвещаяя, быть может, чей-то приход.

Может, перестав быть человеком, он заодно перестанет и быть ... неестественным?