5 Джером Сэлинджер "Девять рассказов" (1953)

В конце 90-х я пришёл в областную библиотеку, походил меж полок, взял "Над пропастью во ржи", "Замок" и что-то ещё столь же достойное. Библиотекарь посмотрела на книги, на меня и сказала: "Молодой человек, может быть я вам ещё что-нибудь подберу? Чтобы как-то сгладить вашу подборку". Я отказался. Она думала мне будет плохо, но это же несколько наивно - не зная контекста.

Сейчас мы живём в такое время, когда читая одинаковые книги можем (с некоторой вероятностью) предполагать о схожем воздействии - потому что контекст у многих одинаковый. Я купил "Девять рассказов" ещё в прошлом году, хотел разобраться с Сэлинджером, понять, в чём его мастерство неслыханное.

После 20-х чисел мне отчего-то показалось, что он будет уместен. Во-первых, короткая форма, а во-вторых, чувство, что я прав в своём выборе.

Сразу надо сказать, что Сэлинджер пошёл добровольцем на фронт. Его не взяли по состоянию здоровья. Он снова пошёл, его снова не взяли. В конце концов, добившись своего, отправился на передовую. Проведя на войне 299 дней. Он выживал там, где потери составляли 200% (т.е. все кто пришли погибли, потом пришло равноценное подкрепление и оно тоже погибло) - как-то так. Он участвовал в освобождении концентрационных лагерей, видел горы сожжённых тел и говорил: "Сколько ни живи, ​а запах горелой плоти не забудешь". После войны, уже в Нюрнберге, слёг с боевым истощением (БПТ - расстройство психики). Вернувшись, продолжил писать рассказы. В текущий сборник (составленный им самим) вошли те, что написаны, преимущественно, во второй половине 40-х. И, знаете, в них очень много... расстройства психики.

Я не знаю, как бы читал эти рассказы в любое другое время и чтобы я там увидел. Может быть и ничего, кроме мастерства. Такое ведь бывает. Но сейчас, но сегодня - каждый рассказ до краёв полон самой разной индивидуальной боли. Они такие разные. И в каждом почти ничего не происходит, но в каждом кому-нибудь предельно плохо. Есть пара очевидных смертей, но в остальном вся боль - за кадром, на уровне не проговариваемых чувств. К примеру, сюжет одного из рассказов: мужчина с женщиной в номере сидят, звонит телефон, мужчина берёт трубку и разговаривает со вторым мужчиной, кладёт трубку, конец рассказа. И это на пару десятков страниц с диалогом, в котором нет той ценности, которую можно вписать в камень - необязательный трёп. Только вот тревожно, а под конец очень больно. Хотя это общая характеристика для всех рассказов: сначала тревожно, потом больно.

Почему так? Ведь там нет сюжетных перипетий, которые бы вбрасывали людей в обстоятельства, с которыми они не могут справиться. Всё что происходит - часто происходит в течении 20 минут реального времени. Может быть в рамках одного, двух разговоров. Однако мы успеваем понять то, что не понимают сами люди.

А ещё, была война. И её не скрыть. Я уверен, не будь бесчеловечных убийств продиктованных больной психикой одного человека - не было бы настолько травмированного поколения. Нет, конечно, всё так же кто-нибудь кончал бы жизнь самоубийством или просто печалился или не мог наладить свой быт - единороги бы среди нас не бегали, единорогов не было и до войны. Но все мы не были бы больны войной, а это уже совсем другая жизнь, пусть и тоже не счастливая.