5 Никто бы ведь и не подумал, что в гробу он будет так хорош

Который раз себе говорю: "Прочитав всего одну книгу - не зарекайся!". И Джойс прям не подвёл! Признаюсь, после многолетней эпопеи с "Улиссом" было страшновато подступиться вновь, но малый объём всё-таки меня убедил. "Дублинцы" принципиально отличаются от magnum opus Джойса и по своему формату, и по своему стилю - неслучайно именно этот сборник рассказов упомянут в юбилейной записи Комитета ЮНЕСКО.

Сборник открывает новелла "Сёстры", сюжет которой на первый взгляд кажется довольно простым. Умирает городской священник, - и юный рассказчик, который вроде как был к нему очень привязан, делится с нами своими внутренними переживаниями. Вместе со своей тётей, мальчик навещает дом отца Флинна в последний раз, где за чаем его сёстры будут вспоминать странности своего религиозного братца. Однако причины такого поведения священника Джойс так и не раскроет, весь рассказ - сплошная недомолвка. Прислушайтесь к полунамёкам взрослых персонажей, присмотритесь к деталям истории самого рассказчика, вчитайтесь внимательно - и вот между строк столь незамысловатого сюжета уже проступает тревожная картинка.

Здесь происходят странные и загадочные события, которые так и останутся необъяснимыми. Отец Флинн страдает от парализующих инсультов и в конце концов умирает, но его ухудшение, проявившееся в безумном смехе в исповедальне, также намекает и на то, что он был психически неуравновешен. Читатель никогда точно не узнает, что именно с ним было "неладно". Ну свихнулся святоша на старости лет - это было бы ещё полбеды. Настораживает скорее замечание старика Коттера, который называет отношения между мальчиком и священником не иначе как вредными и недопустимыми, но сам рассказчик описывает нам исключительно духовные дискуссии о латыни и церковных ритуалах. При этом ему снятся странные сны об отце Флинне, и он признается, что чувствует себя рядом с ним "неловко". И даже после смерти священника его более чем ощутимое присутствие делает его фигуру ещё более зловещей и таинственной. Джойс представляет ровно столько информации, чтобы у читателя появились некоторые подозрения в отношении отца Флинна, но в то же время недостаточно ни для того, чтобы подтвердить их, ни для того, чтобы рассеять:

Мне казалось странным, что ни я, ни самый день не были в трауре, и я даже почувствовал неловкость, когда вдруг ощутил себя свободным, – как будто его смерть освободила меня от чего-то

На такой приём автор намекает уже в самом первом абзаце, когда рассказчик размышляет о странном звучании слова "паралич" и сравнивает его со словом "гномон". Стоит сказать, что в данной новелле нет ни единого лишнего слова, ни единой лишней детали. Так и с этим словом "гномон" - сначала я просто подумала, что это и правда автор просто чудное слово в словаре откопал, и мало ли что оно там значит. Тем более, что указанное в примечании определение тоже не сразу прояснило мне идею Джойса. А ведь замысел был гениален в своей простоте! "Гномон" - это вертикальная часть солнечных часов, по длине тени которого можно определить время. Вот так изящно в первой же новелле сборника Джойс намекает читателям на свою роль - автор лишь отбрасывает тень, указывая нам нужные детали, но раскручивать головоломку и делать выводы нам придётся самостоятельно.

Теперь оно звучало для меня как имя какого-то порочного и злого существа. Оно вызывало во мне ужас, и в то же время я стремился приблизиться к нему и посмотреть вблизи на его смертоносную работу

При всей своей лаконичности эта "психологически тонкая новелла" невероятно насыщенна символикой: разбитая священником чаша и неспособность удержать её даже после смерти; его жутковатая, вызывающая дискомфорт улыбка; даже отказ рассказчика от сухарей к чаю и обрывистые, прерванные на середине слова фразы его тёти играют здесь свою строго определённую роль. Все эти детали складываются в единый глубокий и неоднозначный тезис, который красной нитью пронизывает всю новеллу, - о парализующем влиянии как смерти, так и религии на нормальную человеческую жизнедеятельность. И то, как деликатно автор подводит нас к этой мысли - это то, что подкупило меня здесь больше всего. А насколько изящен образ рассказчика, подглядывающего через окно - это своеобразная джойсовская метафора на тему того, что даже непосредственный опыт в некотором роде является вуайеристским, и что человек может наблюдать за своей собственной жизнью отстранённо, как бы со стороны. Джойс определённо раскрылся для меня по-новому, и я обязательно прочитаю весь сборник! Рекомендую - особенно тем, кто хотел бы познакомиться с творчеством писателя, но всё никак не решится. Как говорится, не "Улиссом" единым :)