4 Начали за здравие, кончили за упокой. И нет, вовсе не потому, что все умерли

Повесть Петра Петрова «Царский суд» в целом показалась мне неплохой, но – гораздо интереснее поначалу, а вот ближе к концу какой-то, что ли, скомканной. Такое ощущение, что в итоге автор стал торопиться поскорее её дописать – то ли потому что надоела, то ли чтобы сдать в редакцию к сроку.
Что мне здесь понравилось, так это то, что Иван Грозный предстаёт вполне адекватным человеком и правителем, который действительно хочет поступать правильно и справедливо, но, как это всегда бывает, часто верит лживым наветам и оговорам. Малюта Скуратов тут – главный наветчик, но это вполне соответствует некоторым слухам и в рамках повести воспринимается нормально. Опять же, и царь Иван, и Малюта, и отец и сын Басмановы – можно сказать что не карикатурные, хоть и описаны, скажем так, вполне классически.
История главных (оригинальных) героев была интересна, но – да, ближе к концу получилась, как по мне, скомканной. Поначалу было лучше; про пляски главного героя с медведями и вступление в опричнину мне вообще понравилось. И про то, как можно было даже помимо воли угодить в кабальное холопство, было интересно.
Что откровенно посмешило, так это упоминания «красивого мальчика Бориса», про которого я до самого конца не мог поверить, что это так-таки Борис Годунов. И учитывая, что ещё и упоминается тут этот «красивый мальчик» рядом с «прелестником» Фёдором Басмановым, то (может, конечно, это у меня извращённое восприятие, но что-то я подозреваю, что нет) как-то создаётся впечатление, что держал (здесь) Бориску при себе царевич Иван Иванович исключительно за красоту, а потом отцу, гм, вместо Федьки подсунул. Брависссимо, первый (и последний?) случай в истории искусства, когда Борис Годунов возвысился не благодаря уму и смекалке! Короче говоря, я, что называется, восхохотамши под лавкою.
А вообще, правда жаль, что практически нет в классической (и относительно классической) литературе менее однозначно-негативной оценки опричнины. Потому что – ну не всё в этом мире чёрно-бело, всегда так было и всегда так будет. И понятно, что уж точно не был святым Иван Грозный и всегда справедливыми – его опричники, но далеко не всё было так однозначно, как привыкли описывать писатели начиная с Толстого (или с Карамзина? Но ладно, Карамзина, в отличие от Толстого, я не читал). А неоднозначности в литературных произведениях как-то не показано – чаще любят писатели смаковать творимые «кромешниками» зверства и ужасы. Современная сетература в этом плане бывает лучше, но сетература – это всё же немного другое.
Хотя вот с главным героем в данной повести получилось интересно. Тоже, выходит, сотворил, став опричником, зверство – но и получился запутавшийся, «без вины виноватый» и изначально-то точно не злодей.
Но в итоге – да, скомканный конец. Тем и дело кончилось, тем и сердце успокоилось.

(Иван Грозный и Малюта Скуратов, кадр из короткометражного фильма «Первопечатник Иван Фёдоров» 1941 г.)