5 Случайность ли? Скорее — закономерность таланта

Удивительным человеком был Григорий Данелия.
Мне кажется, что всю мою сознательную жизнь я знала это имя. Этого режиссёра почитали в нашей семье. Открываю хронологический список его фильмов, оказывается, смотрела почти все его фильмы начиная с первого: «Серёжа». «Путь к причалу», «Я шагаю по Москве», «Тридцать три», «Совсем пропащий», «Афоня», «Мимино», «Осенний марафон», «Слёзы капали», «Кин-дза-дза», «Паспорт», «Настя», «Орёл и решка», «Фортуна». Единственный фильм «Ку! Кин-дза-дза» прошёл мимо, возможно по той причине, что не люблю я разного вида римейки. Теперь, уж, и его посмотрю, пусть список будет стопроцентно исполнен. )) Все фильмы, поставленные под авторством Георгия Николаевича Данелия, жизненные, простые и очень талантливо сделаны, в них живёт душа. Сейчас все его фильмы абсолютно заслуженно считаются классикой отечественного кинематографа.

Георгий (Гия) Данелия от природы очень одарённый человек, природа не поскупилась — да по другому и быть не могло. Мама из старинной дворянской семьи с сильными традициями, после революции почти все Анджапаридзе служили искусству кино. На слуху выдающиеся имена грузинского кинематографа: Верико Анджапаридзе, Михаил Чиаурели, Софико Чиаурели, это родня с маминой стороны. Папа — крестьянского происхождения, но прошёл большую жизненную школу, получил хорошее образование, руководил Метростроем. В таком окружении трудно не реализоваться. Несмотря на то, что «...поступать во ВГИК я отказался – блат был чересчур явным. И к тому же никакой тяги к режиссуре у меня не было – как, впрочем, и ни к чему другому. Кроме джаза...», все дороги привели туда, куда надо. А поступил он в московский архитектурный институт, окончил и распределился «...в ГИПРОГОР (Институт проектирования городов), в мастерскую перспективной планировки. Мы решали, как должны развиваться города страны в течение ближайших двадцати пяти лет. Но пока мы в Москве чертили – они на месте строили. Мы не знали, что они строят – а им плевать было на то, что мы чертим». Вот такой маленький штрих, никакого осуждения — грустная ироничная улыбка.

Потом крутой вираж биографии, высшие режиссёрские курсы мастерская Михаила Калатозова и Мосфильм. Архитектурный институт и работа в проектном институте развили его дар рисования, и это очень пригодилось и помогло в последующей работе режиссёром. От природы он наделён отличными музыкальным слухом и чувством ритма, безукоризненно владеет юмором и иронией, ему не чуждо лукавство. Сочетание всех талантов и сделали из него выдающегося режиссёра, который всегда чётко видел, что он будет снимать и как. В мемуарах много рассказано, как появлялись идеи фильмов, как обрастали они фактурой. Порой за шуточными рассказами угадывался нерв и серьёз.
И Имена, Имена, Имена… Все значимые и великие.

В книге много забавных и курьёзных историй со сьёмок. Весёлая история со съёмок «похорон прабабушки» (фильм «Серёжа») и причудливая про Памятник (фильм «Тридцать три») и множество разных анекдотичных происшествий из экспедиций по стране и командировок по заграницам. Много пишет о воле случая, как всё получилось само-собой, независимо от его желания, участия, планов... Однако всё в жизни неслучайно. Его цепкий ум постоянно был настроен на волну творчества, отлавливал флюиды косвенных событий, которые могли бы быть полезны, и укладывал в "коробочку" на потом, а при случае, бац, и озарение. Вовсе не случайности. Скорее — закономерности таланта.

В книге собраны воспоминая, связанные с четырьмя первыми фильмами, значит эпизоды про закулисье следующих фильмов ждёт нас в очередных двух книгах. Для меня стало открытием, что вот эта книга мемуаров выдающегося режиссёра не единственная, это только первая часть трилогии. Обязательно буду читать и оба следующих тома. Мне понравились доверительный слог, искренняя ирония и тёплый юмор, с которым написаны воспоминания. Кинорежиссёр оказался очень хорошим рассказчиком, и его память сохранила необыкновенное количество деталей к характерам родных и друзей, кучу зарисовок из жизни и обо всём он рассказывает с добрым юмором и теплой иронией.

Вот я оглядываюсь назад и понимаю – сколько в моем творчестве случайностей! Взять хотя бы те четыре фильма, о которых я написал, – каждый из них появился как результат цепочки случайностей. И остальные десять так же. И даже Феллини увидел «Не горюй!» совершенно случайно.
Когда превозносят мое творчество – не скрою, конечно, приятно, но чувствую я себя при этом, примерно, как безбилетный пассажир в трамвае: вот сейчас войдет контролер, оштрафует и попросит выйти вон!