5

Чем ближе к смерти - тем чище люди.

Это из творчества Юрия Шевчука, если что.

Не удивительно, что "Бабий Яр" в полноценном варианте запрещался советской цензурой.
Во-первых, книга заставляет думать. А зачем режиму книги о «думать»? Нужны книги попроще, где есть "мы" и есть "они", и "они" - всегда нелюди, а «мы» - всегда на белом коне и в доблестной атаке. Где не пишут о довоенной дружбе с «душителями всех пламенных идей, насильниками, грабителями, мучителями людей». А в этой книге, как в жизни, и немцы бывают - и люди, и нелюди, и «свои» не всегда на белом коне. «Книга-документ». Верю автору.

Удивляюсь, право, как это Анатолий Васильевич за свою первоначальную рукопись не загремел в «места отдаленные»? Прости Господи… Оттепель, что ли.

Во-вторых, книга и вправду, как заметил один из предыдущих рецензентов, вовсе не антисоветская. Она очень даже просоветская. Только вот понимание "советскости" у автора, по видимому, резко конфликтовало с советскостью реальной, которая, в некоторых своих проявлениях мало чем отличалась от побежденного нацистского режима Гитлера. И об этом тоже в Книге.

Знаете, я хочу, чтобы эту книгу прочли мои дети. А может быть, все дети. Нет, конечно, не в семь лет и даже не в двенадцать – все-таки роман Кузнецова преисполнен сценами, которые даже взрослого человека способны шокировать, но - прочли. Ведь

Эта книга учит ценить жизнь.

Эта книга учит думать.

Эта книга учит задавать вопросы, в том числе самому себе. (Эта книга сама ставит перед читателем вопросов больше, чем дает ответов.)

Эта книга учит смотреть на мир своими глазами и видеть его таким, каков он есть.

Немного есть книг, которые способны научить этому на столь простом и действенном примере, как трагедия сотен тысяч людей, людей, которые жили теми же радостями, заботами и переживаниями что и каждый из нас. Убежден, что прочтение этой книги в период формирования личности может бросить в почву души человеческой несколько крайне нужных и правильных зерен.

В конце концов, ведь кто не знает своей истории, обречен на ее повторение в будущем. Уж не помню, чья цитата, но уж очень она, к сожалению или к счастью, верна.
Книга эта не о войне. Как не о войне книги Ремарка, Васильева. Книга о нас с вами. О людях – разных людях. Да и что такое война? Катализатор проявления истинных качеств человека? Лакмусовая бумажка, на которой неоспоримо проявляется добро и зло? Вспомним цитату в самом начале.

Читая "Бабий Яр" думаешь: как могла случиться столь всепоглощающая, безумная трагедия? Как могли люди настолько обыденно, безразлично, беспричинно уничтожать других людей? Как мог простой парень из Дюссельдорфа или Мюнхена стрелять в таких же, как и он, таких же, как и его мать, отец, жена и дочь людей? Мог. Пил водку и стрелял. Пил водку, и сжигал. А другой не пил – и стрелял. С удовольствием. И не в немцах тут дело. Французы, англичане, японцы, мексиканцы вели бы себя так же. И вели. В другом месте и в другое время.

Мысли эти выбивают почву из-под ног. А затем осознаешь – сколько их было, этих яров? Больших, меньших… Сотни? Тысячи? А сколько есть? А сколько будет? Перефразирую мысль автора – похоже, человечество из поколения в поколение совершенствует только умение убивать себе подобных. И страшно становиться жить. И противно становится быть человеком…

Не меньше поражает, шокирует судьба места трагедии.

Я киевлянин, более или менее коренной. По достижении определенного возраста меня начал интересовать город, в котором родился и живу, я много по нему ходил, ездил, просто гулял. И всегда, еще задолго до прочтения этой книги, задолго до того как я узнал что Бабий Яр вовсе не ограничивается символической впуклостью рельефа с соответствующим мемориальным знаком, я чувствовал тяжелую, угнетающую атмосферу прилегающих районов. Районов, как я узнал со временем, густо пропитанных пеплом, костьми, кровью и слезами сотен тысяч людей. И пусть я не любитель эзотерики и мистики, но все же сложно не согласиться со своими же собственными ощущениями.

На днях, как раз заканчивая книгу, несколько раз проезжал по улице Телиги, над местами, где вероятно, несмотря на титанические усилия герра Инженера-по-расстрелам все еще покоятся останки многих людей. Книжку я слушал (аудиокнига). Трудно передать ощущения, которые я испытывал в эти минуты. Когда сойдет снег, обязательно наведаюсь в эти места более основательно.

Немного поработал с картами из разных источников. Часть Яра засыпана, по ней проложена крупная магистраль – улица Олени Телиги. Над основной частью разбит парк. Практически в том месте, где в дни первых казней евреев раздевали перед расстрелами, расположена станция метро. Ларьки, мусор и прочее стандартное быдлло-жлобство. Сами понимаете. Место первых сентябрьских казней расположено на противоположной стороне улицы Телиги, участок этот пока не застроен, но судя по всему это всего лишь вопрос времени.

Далек от точки зрения, что нужно превращать планету в сплошное кладбище-мемориал, но ведь всему должны быть пределы. И уж точно нельзя забывать, засыпав мусором и землей места, где встретили ужасную смерть те, кто мог бы еще сегодня ходить рядом с нами по улицам этого города. Это кощунство. Это недопустимо. Но, к сожалению, это именно так.

Желаю вам мира. И свободы.