2.5 Йозеф К. в Зазеркалье

Если бы Матею Вишнеку повезло и дух Кафки присоединился к нему, когда он писал свой роман, "Господин К. на воле" мог бы стать весьма впечатляющей книгой. Абсурдный сюжет об освобождении из тюрьмы, невозможность свободы для главного героя, страх перед внешним миром - достаточно прочный фундамент для истории в стиле Кафки. Но автор построил на нём что-то абсолютно иное, по сути, антикафкианское произведение. Начнем с того, что Козеф Й., главный герой романа, достаточно рациональный и здравомыслящий человек, а вот его неспособность покинуть тюрьму - совсем неубедительна. Даже если объяснять тюрьму как аллегорию тоталитарного государства, в котором человек не может и не хочет быть свободным, даже если у него появляется такая возможность. Как сказано во вступительной статье, "Господин К. на воле” - это не только приношение Кафке, но и отголоски собственной судьбы Матея Вишнека — "шок выхода на свободу, испытанный по приезде в Париж". Однако Матей Вишнек попросил политического убежища во Франции, как только представилась такая возможность, и не вернулся на следующий же день из Парижа в Румынию. То есть аллегория весьма условная. Козеф Й. или должен был воспринимать тюрьму как свой дом, или выйти на волю и показать, что свобода - та же тюрьма. Но позиция героя невнятная. Название книги, имя главного героя, абсурдность стартовой ситуации - всё говорит о том, что читать роман нужно с оглядкой на Кафку, но именно здесь кроется обман. Тот, кто читал "Процесс", не найдет в "Господине К...." ни атмосферы, ни композиции романа Кафки. Единственное, что роднит героя Вишнека с героями Кафки - отсутствие прошлого, отсутствие чего-либо за пределами тюрьмы, в случае Козефа Й. Этим сходство и исчерпывается. Козефу Й. не больно и не страшно, ему не понятно. Как муха он барахтается в искусственной паутине романа, безвольный по замыслу автора, осторожный по собственному убеждению, мало говорит, еще меньше понимает, а сюжетная паутина тянется и тянется, чтобы внезапно оборваться так ни к чему и не приведя.