5 "...я - чистый лист, на котором ничего не написано, и который начинается с тебя".

Ремарк давно является одним из самых любимых авторов, потому что всегда удивлял способностью писать настолько трагичные и проникновенные романы. И эта книга много объясняет, т.к. по сути является сборником писем Ремарка, и именно тут становится понятно, что все книги автора являются отражением его внутреннего мира.
Этот сборник настолько пропитан любовью, что иногда просто страшно. И не веришь себе: «Разве можно любить так?», «Разве способен мужчина так написать: пронзительно, чувственно, красиво?»

Сентябрьская возлюбленная, октябрьская возлюбленная, ноябрьская возлюбленная! А какие у тебя глаза в последнее воскресенье перед Рождеством, как блестят твои волосы в январе, как ты прислоняешься лбом к моему плечу в холодные ночи февраля, какая ты во время мартовских прогулок по садам, что у тебя на лице под влажным порывистым ветром в апреле, при волшебстве распускающихся каштанов в мае, при серо-голубом свечении июньских ночей, а в июле в августе?

Ремарку никогда не нужно было много слов, чтобы выразить саму суть любви – нежной и романтичной, страстной и безудержной - невероятной. И что больше всего потрясает, так это реальность написанного, осознание того, что это не придуманные сюжеты, а чувства и мысли одного гения. Книга позволяет по-новому посмотреть на Ремарка и увидеть пример, как может любить мужчина.
Письма невероятные! Грустные, наполненные надеждой о встрече, а еще заботой о той, с которой разделены океаном…

Я точно знаю, кому из знакомых будут интересны такие письма и кому могу порекомендовать эту книгу. Но даже тем, кто не любит творчество автора, возможно, тоже будет интересно почитать о такой невыдуманной любви, любви длиною в жизнь.
К сожалению, писем Марлен практически не сохранилось. Хотелось бы узнать, что она писала в ответ.

"Я думаю, нас подарили друг другу, и в самое подходящее время. Мы до боли заждались друг друга. У нас было слишком много прошлого и совершенно никакого будущего. Да мы и не хотел его. Надеялись на него, наверное, иногда, может быть - ночами, когда жизнь истаивает росой и уносит тебя по ту сторону реальности к непознанным морям забытых сновидений. Но потом мы опять забывали о нем и жили тем, что называется жизнью: брошенные на позиции перед неприятелем, слегка храбрящиеся, слегка усталые, циничные..."

"Мы так похожи: я всегда знаю наперед, как бы ты мне ответила. Мы живем под одними и теми же звездами".

"Мои руки — это твои руки, мой лоб — это твой лоб, и все мои мысли пропитаны тобой, как белые холстины коптов пропитаны тысячелетним невыгорающим пурпуром и королевским цветом золотого шафрана".

"Самая терпимая изо всех разновидностей тоски — спать под твоим одеялом…"

"Я хотел чудесным образом отвести от тебя тревоги и заботы, чтобы ты вся светилась от радости и стала краше, чем когда-либо прежде, чтобы ты так сияла, что и за километры было бы видно: ты живёшь в уверенности. что где-то - и это неопровержимо, точно! - только ради тебя живёт другой человек".