5

«Они умерли так давно, что будто и не жили вовсе», — роман памяти, нежное посвящение тем, «депортированным в Германию осенью 43», потерявшимся навсегда.

Первую любовь забыть невозможно — вот она, Микóль Финци-Контини, живее живых, хохочет, иронизирует, смотрит на него, свесившись с высоченной стены окружающей сад, будто с подоконника. «я мог видеть глаза, светлые, огромные, возможно слишком большие, для худенького, пока ещё детского личика». Они оба чуть старше тринадцати — подростки, весь их мир сосредоточен меж школьных приятелей, уроков и оценок.

Прошло несколько лет, вступили в силу «законы о чистоте расы» и уже родилась идея еврейских спецрейсов на Аушвиц. Но кто тогда, в Италии 38-го года, мог себе представить что-либо подобное. «То, что мы всё же были евреи, … в нашем случае мало что значило». Еврейская молодежь Феррары негодует на исключения и отказы, взрослые — рассуждают о том что Муссолини паяц, но слава богу не Гитлер. Нашему герою чуть за двадцать и, вместе с друзьями, оставшись без привычных теннисных кортов, он принимает предложение семьи Финци-Контини продолжать «турнир» в своем саду.

Там, между геймами, прогулками, бесконечными разговорами, вы же помните как это было важно в 20 лет?, детское чувство превратится в любовь-восхищение такой похожей на него и такой загадочной Миколь. «она была восхитительна… эта Миколь, … такая свободная, современная, (прежде все свободная)»

Предчувствие конца — аллегорическая сцена прощания с родней после Пасхи. Они были, пусть давно, пусть не этруски и не осталось могил, но.

«И вдруг, неожиданно … порыв ветра. Ураганного ветра, рожденного в ночи. Ворвался в портик, свистя в замках калиток… своим диким воем заставил разом смолкнуть тех, кто еще замешкался с разговором. Голоса хрупкие, вскрики тонкие, в момент подавленные. Унесенные вдаль, все: будто легкие листья, обрывки бумаги, волоски из локона»

Роман Бассани не только о первой любви и еврейском вопросе. Еврейство, как символ одиночества, отчужденности, знакомое любому, попавшему в общество, отличное от своего.
Не даром в компанию к феррарским евреям так органично вписался миланец М. Два раза одинокий. Чужак в Ферраре, среди евреев гой (гой — не еврей)

Аллегории с райским садом «изгнанный из рая» и тема инициации, настолько явные, порой кажется, что автор их выпячивает. Знакомство с белокурой Миколь на фоне безмятежной лазури неба, и сцена с укрытием велосипеда в подземной камере кургана, где маленький герой фантазирует о своём исчезновении и женитьбе — прямая ссылка на смерть и возрождение, а ее упрек «ты опоздал» — предчувствие будущей трагедии.
«Отцы и дети» еще одна тема, затронутая в книге — взросление, отношения с семьей, принятие и «примирение» с отцом.

Кульминация творчества Бассани, принесла автору популярность и славу, престижную премию Виареджо и сотрудничество с режиссером Витторио ди Сикка. Одноимённый фильм получил Оскар — почет, мировая слава и всякие лепестки роз.

Наши издатели упорно продолжают пламенно и пристрастно любить литературу англоязычную, не замечая остальной мир совсем. Будем надеяться однако, что вслед за азиатскими, вспомнят о испано и италоязычных классиках.