4.5 По следам исчезнувшей Империи

Ещё одна работа, написанная не профессиональным историком, и ещё один замечательный материал, пропитанный искренней любовью Автора к предмету изучения. Приятно обнаружить, что книга не сочится глубинной "на подкорке" пристрастностью большинства западных исследователей к Византии.
Джон Эш - поэт и культуролог был удостоен в 2004 году звания лучшего английского поэта поколения по версии журнала Poetry, но будучи увлеченным феноменом Византии на протяжении многих лет, в 1996 году он окончательно перебрался в Турцию, где прожил до конца своей жизни в 2019. Однако, все это будет потом, а пока, в 1991 г., он вместе с читателем в очередной раз отправляется в Турцию и идет маршрутом по следам сохранившихся Византийских артефактов, попутно живым и образным языком прекрасно эрудированного рассказчика сообщая об исторических обстоятельствах и личностях, связанных с тем или иным объектом, причем не только Византийского периода, но и о косвенно вытекающих событиях арабской или тюркской, в том числе османской, истории. Начиная путешествие в Стамбуле с посещения Великой Софии, Влахернского дворца и храма Святого Полиевкта, отдав дань их великолепным фрескам и истории, мы затем двинемся вглубь Византии, через Анатолийское побережье в Каппадокию, увидим Империю в ее расцвете и ее гибели, познакомимся с людьми, которые много сделали как для первого, так и для второго. Коснемся сложных взаимоотношений Запада и Византии и последующей судьбе оставшегося от греческого/эллинистического мира наследия.

После 1919 года поощряемые молчаливым согласием оккупировавших Стамбул западных союзников, греки предприняли вторжение в западную Анатолию. Возможно, они мечтали восстановить свою средневековую империю, но грезы, воплощенные в действия политиков и генералов, нередко заканчиваются большой кровью и непримиримой ненавистью. Греческие войска предприняли решительное наступление из Смирны и к 1920 году заняли Никею и близлежащие районы Вифинии. То был страшный удар по турецкой гордости, и турки горели желанием отомстить. Вскоре они эту возможность получили. Греческая армия, покинутая западными союзниками, 30 августа 1922 года потерпела сокрушительное поражение в битве при Думлупынаре. Немедленно после этого начались гонения.

.
Очень много внимания уделено на страницах работы архитектурным особенностям Византийского строительства разных периодов, и разных регионов - от Вифинии до Каппадокии. Некоторые объекты, которые Джон Эш посетил и о которых оставил нам красочные описания, нигде более в литературе не встречаются, они погребены под толщей забвения. Автор подробно описывает детали мозаик, колонн, алтарей, не забывая о прекрасных ландшафтах и интересных встречах в пути.

Архангел, запечатленный вполоборота, смотрит на Богородицу. Правая рука Гавриила, которая видна из-под длинного серо-голубого рукава, устремлена к ней в благословляющем жесте, а на левой лежат складки длинного оранжевого пояса. Лицо Гавриила прорисовано очень нежно, на нем застыло выражение безмятежной кротости, а на тщательно уложенных волосах заметен небольшой венец. Встретившись с работой такой утонченности, удивляешься историкам искусства, которые нередко подчеркивают, что каппадокийские изображения исключительно грубы и провинциальны, иначе говоря, живописны и трогательны, но находятся на обочине византийского искусства. Художник, расписавший северную стену Эски Гумюш, несомненно, знал о процветавших в столице стилях. На мой взгляд, его Гавриил предвосхищает шедевры, исполненные два века спустя великим итальянским художником, представителем сиенской школы живописи Дуччо ди Буонинсенья. Конечно, среди каппадокийских художников были и малообразованные монахи, лишь отчасти восполнявшие незнание техники пылким благочестием, однако лучшие из них вовсе не нуждаются в нашем снисхождении.

Я уверена, что никогда не смогу увидеть этого воочию, но разве не начинаешь чувствовать этот невозможно прекрасный оттенок лазури, читая следующие строки?

Здесь, за ничем не примечательным фасадом, хранится один из величайших шедевров византийского искусства – фрески, выполненные в середине X столетия неким Никифором. Стены и своды вместительного поперечного нефа покрыты фигурами, словно застывшими в движениях придворного танца на густом синем фоне. Этот всепроникающий, с оттенком фиолетового, синий цвет вызывает удивление: изготовленный из толченой лазури, он настолько насыщен, что порой кажется светящимся изнутри. Фигуры высоки и благородны, их жесты выразительны, все они облачены в классические одежды белого или песочного цвета. Художник Никифор, несомненно, гордился своим умением изображать одежду; он писал ее как виртуоз: со всевозможными волнами, складками и изгибами, с явным намеком на эллинистические прообразы. Архитектурные задники и детали пейзажа (деревья и зазубренные скалы) также выглядят вполне классически, а сцена Крещения проникнута трогательным гуманизмом: Спаситель стоит в неприкрытой наготе, и голубые струйки воды очень натурально стекают по его телу.

Радует самостоятельность рассказчика в суждениях, позволяющая ему делиться собственными ощущениями в отрыве от канонических трактовок. Как человек тонко чувствующий прекрасное, Джон Эш умеет его увидеть даже в закопченных и истаявших обломках давно утраченного, испытывает горькое сожаление о судьбе погибшей Империи и народа, некогда ее населявшего. Попрощается Автор с нами вновь в Стамбуле.

Ныне чудом сохранившийся фасад Вуколеона свисает, как изъеденный молью занавес, между автострадой и железной дорогой и смотрит на мир глазницами своих окон, забитых остатками растерзанных деревянных рам. И тем не менее влюбленные парочки сидят вечерами на скамейках небольшого парка, разбитого перед ним, и солнце, устремляющееся над водами Мраморного моря к закату, окрашивает старые стены густым розовым цветом. В октябре длинные пряди вьющихся растений опутывают все здание, словно гигантская рыжая копна волос, которых никогда не касался гребень. Еще немного, и с последними лучами солнца появляются летучие мыши Вуколеона, исполняющие свои безмолвные танцы в окнах и арках дворца. Ныне это единственные его хозяева.