3.5 Курс на взрослую жизнь.

Маленькое село Углянец, что под Воронежем - место, где началась жизнь Володи Кораблинова, сына сельского священника. Здесь он впервые впитал в себя образы родной природы, села, людей вокруг. Здесь пристрастился к печатному слову, жадно поглощая всё, до чего дотягивался. Здесь впервые увидел стихи и попробовал писать свои...

Эту книгу мне предложили как воронежцу - о Воронеже. Хотя воронежец я, если честно, разве что по текущему месту жительства и частью этого города себя никогда не чувствовал - северяне мы. (Летом вроде нынешнего я его вообще почти ненавижу.) Может, право, будь я воронежцем, патриотом малой Родины и всё такое, пробрали бы меня достаточно эти родные берёзки... но нет, тут у нас с "Островами" ничего не заработало.

Зато что правда было любопытно - попытаться мысленно изобразить знакомые места другой краской. Да, может, я это представляю себе очень далеко от правды - наверняка, - да и места те могли смениться, кто сказал, что все они расположены были там же, где и сейчас? Но это было увлекательно - рисовать в голове знакомый мне вокзал, Петровский сквер, кинотеатр "Пролетарий" (название "Увечный воин" подходило ему больше) по-другому.

Истории у автора обрывочные, несвязные - вот он рассказывает про домовых да призраков, вот - про свою семью, про стихи деда, про леса, бюст Гоголя на шкафу... описывает места, местных жителей, деревенский быт, и всё это, несомненно, очень образно и атмосферно!.. но мне, к сожалению, не интересно. Истории про советское (а в данном случае ещё имперское даже) детство мне всё ещё совершенно не заходят.

С другой стороны, Кораблинов хорошо выдерживает баланс между описаниями собственной жизни - детских и подростковых страстей, разочарований и сомнений, - с событиями вокруг. Жил он при войнах и революции, и именно эта историческая часть неожиданно увлекла. В этом плане автор вдруг сумел удивительное - я захотел почитать ещё что-либо про российскую историю и людей в ней, что меня не трогало никогда, слишком качественно отучили в школе.

Написана повесть... не плохо, но своеобразно. В тексте упорно пробивается то, что и сам Кораблинов осознаёт, но полагает в себе искоренённым; он не прав. В его речи есть определённая лубочность и толика той самой сусальности, которая въелась в его стихи в юности. К тому же автор очень любит длинные, тяжёлые, громоздкие предложения, которые иногда прямо-таки хочется слегка подрубить, чтобы они лучше воспринимались.

Но при этом же встречаются моменты дивные просто до мурашек - например, о Толстом. Вообще иногда Кораблинов умеет вдруг выдавать очень внезапные и красивые образы, создающие неожиданной отчётливости и яркости картинку, очень небанальные и ни на что не похожие:

"В тяжелой теплой шинели, болезненный, бледный, некрасивый, с каким-то удивительно большим, костлявым и словно бы озябшим носом, из-за малого роста и совершенной непохожести на других гимназист этот выглядел странным, непонятным, но, очевидно, драгоценным предметом, раз уж его упаковали в такой надежный, дорогой футляр, каким была ваточная гимназическая шинель с роскошным, чуть ли даже не бобровым воротником."

Это хорошая в сущности история. Не идеальная, в чём-то шероховатая, простая, но хорошая. Просто написанная совершенно не для меня - но даже меня при этом порой сумевшая заинтересовать и захватить, а это уже дорогого стоит.