4 Преданья старины глубокой

А я и не ведала, что остались еще в нашей сторонушке авторы такие, мне не известные, коих и слог легок, и сюжет леп, и герои занимательны.

К этой книге я приступала с опаской и со святой уверенностью в том, что лучше Акунина исторический детектив никто не напишет. Сразу скажу: уверенность моя осталась неколебимой. Но в моем личном рейтинге Далия Трускиновская оставила далеко позади всяких там свечиных, чижей, любенко и, прости господи, добровых с полонскими. Ей удалось правдоподобно воссоздать эпоху правления Алексея Михайловича Тишайшего (ХVII век, приблизительно конец 1650 – начало 1660-х), в основном избежав анахронизмов и исторических нестыковок. Разве что с «барашком в бумажке» писательница поторопилась. Это выражение вошло в речь уже при Екатерине II, когда в ходу появились бумажные ассигнации.

Ввязавшись в затяжную вялотекущую войну, государство продолжает спаивать народ в кружалах, пополняя казну. Территории расширяются как в западном, так и в восточном направлении, приказы и чиновники множатся, вертикаль власти, а с ней и коррупция, растет. А царь – хороший: тихий человек, семейный и богобоязненный. Уже отгремел Соляной бунт. Впереди маячит Медный, а там и Стенька Разин не за горами. А пока спокойно на Москве, лишь пошаливают около лихие люди. Вон у Крестовоздвиженской обители бабу порешили, в одном исподнем оставили. А может, это зять ейный, приданым недовольный, по пьяному делу ее удавил?

Два никчемных (по местным меркам) человечка, каждый по своему резону, учиняют собственный сыск по этому делу. Первый – Стенька Аксентьев, земской ярыжка, участковый по-нашему. Неграмотный, но смекалистый, ушлый и хитроватый, он тем не менее вызывает симпатию. Второй – Данилка Менжиков, русский шляхтич, пригнанный с полоном из Литвы, сирота, пригретый по доброте душевной на царских конюшнях. Интересный персонаж с чувством собственного достоинства, редким для Руси того времени, где даже высокородного боярина или княжича могли высечь привселюдно в назидание. Кстати, у меня появилась теория, что в этой литературной вселенной Данилка является отцом того самого Алексея Даниловича Меншикова, соратника и фаворита Петра І, который, по мнению некоторых историков, не пироги в столице продавал, а «происходил от дворян белорусских». И вот эти весьма симпатичные мне молодые люди, каждый со своей стороны, движутся к развязке этого дела. И мнилось мне, что эти два одиночества встретятся и вспыхнет меж ними настоящая мужская дружба, но. Но, кажется, у Далии Мейеровны на этот счет свои планы :-)

В общем, приблизительно в месте их встречи и нарушается так привлекавшая меня композиционная симметричность. Отсель и до развязки все летело кувырком и на великой скорости, как будто на кинопроекторе сменили режим воспроизведения и остаток промелькнул, как дерганые кадры немой фильмы под бодрое треньканье расстроенного фортепьяно. Но в целом это не слишком испортило впечатление, потому что другие составляющие хорошего детектива и неплохой литературы в этой гонке не пострадали.

Дополнительные материалы: путеводитель, музей истории и этнографии, скатерть-самобранка в группе «Глубокое погружение».

Послевкусие: это было просто, вкусно и сытно. Подробнее здесь.

Послемыслие. Борис Акунин - Седмица Трехглазого. Убить змееныша (сборник) – та же эпоха, только временной срез шире. Не могла не сравнивать в процессе чтения. Григорий Шалвович, вы лучший :-)