5

Прочла очень интересную книгу нейроэндокринолога и невролога Роберта Сапольски "Записки примата". На самом деле, когда я увидела эту книгу, я была настроена скептически. "Записки примата, серьёзно?
Но дяденька мне очень понравился по видео, где он рассказывал студентам Стенфорда про депрессию - с юмором, все по полочкам, да ещё и классный с хайром и независимым видом олдового хиппана - и я решила почитать.
Сапольски вырос в 60-е в Нью-Йорке в ортодоксальной еврейской семье и имеет блокфлейту. Книга начинается с того, что идёт 1978-й и молодой учёный едет в Кению проверять гипотезу, что стресс у павианов вызывает психосоматические болезни.
***
Африка, естественно, абсолютно неизведанный для него континент, и сразу же он сталкивается с всяческими неожиданностями и проблемами. То его помощник рьяно строит всякие улучшалки к жилью и венец творения - плотину, от которой явно через пару недель начнется малярия и все сдохнут. Переубедить его в нецелесообразности такой шикарной плотины не получается, и, только напугав его, что сейчас придут масаи с копьями и убьют его за перекрытую им воду, учёный заставляет помощника сдаться.
То он учится кидать дротики в павианов (чтобы усыплять их и брать кровь на анализ гормонов стресса) и с большой самоиронией рассказывает, как стал асом в этом деле.
То он покупает два кило сушеного тамаринда и понимает, что это эпический фейл, потому что на вкус тамаринд как горчица с солью и протухшей рыбой. А больше он никаких фруктов в путь не купил.
***
То он едет по Нилу вниз и затем по пустыне на повозке в Джубу и читает самую неподходящую книгу, которую только можно было придумать.
"На развале в Найроби, где букинистику продавали на вес, я приобрел самое толстое, что мог себе позволить, — «Иосифа и его брать­ев» Томаса Манна, растянувшего библейскую легенду на бессчетные тысячи страниц. Свой роковой просчет я осознал очень скоро. На весь месяц в Судане я умудрился взять книгу, которая разбавляла бесконечное созерцание пустыни лишь бесконечным повествованием о пустыне, где на пять страниц действия приходится несколько сотен страниц с описанием смоковниц и верблюжьих караванов, а целые главы, если я правильно помню, посвящены тонкостям высушивания тамаринда. Так влипнуть с чтением не удавалось на моей памяти больше никому, разве только тому прилежному немецкому студенту, который в путешествии по Африке хотел подтянуть свой слабый английский и в качестве единственного пособия взял с собой «Голый завтрак» Берроуза"
***
В один момент всех карниворологов из Африки позвали на конференцию в Пентагон. Сапольски это описывает с присущим ему юмором.
Его приятелю Лоуренсу позвонили. Он сказал "Издеваетесь вы, что ли? Я вообще-то гиен изучаю". Но поехал.
Сначала учёные привычно хвастались друг перед другом своими животными и наблюдениями. Но потом всё же начали спрашивать у военных, как бы зачем их вообще позвали. Тут военные начали темнить. Сначала объявили, что делают шагоход, как из Звёздных войн. Биологи не поверили. Тут Сапольски объясняет, что в силу возраста все они росли в 60-е, а в силу бродячей жизни были независимыми хипанами, и к Пентагону нежных чувств никто не испытывал. Поэтому "на этом этапе биологи посовещались за закрытыми дверями и объявили, что больше никаких сведений не дадут. Еще немного — и они взялись бы скандировать что-нибудь о Вьетнамской войне и тактиках Вьетконга". В итоге оказалось, что делают они прекрасный танк громить красных, но этот танк настолько глухой, что друг с другом два танка никак сообщаться не могут. А ваши звери как-то охотятся сообща. Биологи офигели и не стали помогать военным. Правда, Лоуренс получил прекрасные очки ночного видения. Он был прагматиком и решил, что водить за нос Пентагон не так уж сложно: "на армейские доллары можно годами спокойно заниматься исследованиями, а потом сказать, что наши звери оказались не такими уж первоклассными охотниками. Ну да, помогать природоохранным исследованиям и вести двойную игру, вытягивая доллары из военного ведомства, чтобы у вконец обнищавшего Пентагона потом не хватило центов даже на боевую раскраску для своего танка. Где расписаться?"
***
В таком приключенческом и захватывающем духе описаны два десятилетия исследований и путешествий. Павианов он назвал ветхозаветными именами - изначально случайно, а потом - частично из-за того, что ему нравились ветхозаветные имена, частично из вредности, потому что ортодоксальные учителя иврита косо смотрели на его увлечение приматами. Вениамин, Рахиль, Иисус Навин и Руфь, и Исаак мужали и старились вместе с ним.
Читателю тоже трудно не привязаться к павианам, потому что у каждого есть индивидуальность. Например, Исаак дружил с Рахилью. Просто дружил, можете себе представить? А ещё он был "сачком" и избегал любых трудностей, а спаривался с юными нимфетками. "Да, лишь немногие из самок от него зачинали, но по прошествии лет Исаак, по-прежнему сохранивший прекрасную форму, был все больше окружен детьми с плоским лбом. К тому времени почти все его ровесники либо погибали, либо доживали в немощи, обессиленные годами активного соперничества. А Исаак жил как ни в чем не бывало. Потрясающая личность". Иисун Навин был долговязый, безобидный и серьёзный, и оказался отличным отцом. Вениамин был въерошенным, постоянно нервничал и с самками ему ничего не светило, но он очень привязался к Сапольски.
***
А потом они все умерли.