"Все принадлежит всем!"

"Довольство для всех - наша цель; экспроприация - наше средство"

"Мы займемся здесь анархическим коммунистическим обществом, т.е. обществом, которое признает полную свободу личности, не создает никакой власти и не прибегает ни к какому принуждению для того, чтобы заставить человека работать."

Первым делом отмечу, что против вопроса восстановления социальной справедливости возразить нечем: действительно, в начале 20 века имело место тяжелейшее положение рабочих и крестьян. Распределение благ не имело прямой связи с приносимой обществу пользой. Эти проблемы надо было как-то решать. Вот только про улучшение положения пролетариата много кто говорил, но не все доходили до таких крайностей как Кропоткин. Об этих крайностях и речь.

Идеи его несложно изложить буквально в паре абзацев, там все просто. Главный враг - это государство и частная собственность. Государство надо уничтожить, судебную и законодательную систему - отменить, деньги - отменить, землю - крестьянам, фабрики - рабочим. После этого крестьяне от радости бросятся растить хлеб, рабочие бросятся производить товары. Вещи первой необходимости каждый получает без ограничений. Что же касается всяких роскошеств, то тут все просто:

"Тот, кому захочется иметь рояль, войдет в общество людей, фабрикующих музыкальные инструменты."

И все это работает "само собой", без всякого централизованного управления.

"Сейчас же найдутся добровольцы, мужчины и женщины, чтобы составить опись, инвентарь всего находящегося в магазинах и хлебных складах, и через двадцать четыре часа восставшая коммуна будет знать то, чего Париж не знает до сих пор, несмотря на все статистические комитеты, и чего он никогда не мог узнать во время осады, а именно — сколько в нем находится съестных припасов. А через сорок восемь часов уже будут изданы в миллионах экземплярах точные списки всех имеющихся продуктов, указаны места, где они находятся, и способы их распределения."

Надо сказать, его вера в народный сверхразум так велика, что даже умиляет. Артели, гильдии, крестьянские общины и кружки по интересам - вот основные структурные компоненты будущего анархического общества. (Я бы посмотрел, как эти артели будут строить, например, атомную электростанцию). И все только и исключительно на добровольных началах. Что такого важного в этой добровольности я, если честно, так и не смог понять; меня в школе учили, что свобода - это осознанная необходимость.

Кропоткина позиционируют как ученого, но когда читаешь это, ты не видишь ученого с его склонностью к систематическому анализу, постоянной самокритике, строгости терминологии. А видишь социального изобретателя (в ругательном смысле этого слова), зацикленного на своей концепции, спекулирующего на понятиях "свобода", "эксплуатация", "справедливость", "государство". Человеку, который хотел бы опрокинуть все эти теории, достаточно было бы просто попросить его дать определения этих слов, которыми он так охотно жонглирует. И все это набито внутренними противоречиями под завязку. На одной странице мы жалуемся на безработицу, а на другой - что часть людей занята производством "ненужных" благ. На одной хвастаемся, как мало нужно людей, чтобы производить необходимые товары, а на другой - сетуем, что общество превращается в общество эксплуататоров, потому что непосредственным производством занимается от силы треть. На одной вопием, как дерут в тройном объеме с крестьянина при покупки средств механизации, на другой говорим, что стоимость и цена - это фикции, посчитать их нельзя, так как в современной экономике все связано со всем. А если вдруг под эгидой государство происходит что-то хорошее, то оно конечно "вопреки" сложившейся системы, но все плохое - обязательно из-за нее.

По непонятной мне причине власть и государство здесь рассматривается как внешняя сила, а не как нечто, вырастающее естественным образом из сообществ людей. И отношение к вопросам управления у Кропоткина странное... как будто он вообще ни разу этим не занимался. Любит он безличные возвратные глаголы: "появится", "возникнет". И все само по себе, разумеется.

Специфика государственного управления в том, что это управление с точки зрения целостности, с точки зрения дальней перспективы и на основе стратегических представлений. Никакое скопище, никакой коллективный разум такого управления обеспечить не может. Двое с легкостью придут к соглашению, выгодному им обоим. Беда в том, что иногда общее благо требует идти на действие, невыгодное одному или даже обоим.
Это математика. Называется, равновесие Нэша. Для работы кропоткинской теории нужно существование некоего сверхразума, рационального, мудрого, гуманистически направленного. И такого, что бы ему еще и люди подчинялись. Никто не отрицает способность людей к самоорганизации, вот только она очень медленная, часто неэффективная и практически не работает для мало-мальски сложных систем. Отличным примером самоорганизации является пожар, но почему-то общество не рассчитывает на эту самоорганизацию, а держит специальные пожарные команды.

Полный же отказ от полицейских функций - чепуха, которую даже комментировать незачем. Необходимость репрессивного механизма легко обосновывается одним только наличием психопатов в обществе (в узком смысле, по Хаэру). Конечно, оценка их количества Хаэром видится завышенной, и надо бы смотреть влияние на него социальных условий, но даже малый их процент требует механизма реакции со стороны социума.

При этом судебно-репрессивный механизм общинного типа может быть комфортен только общинному же человеку с неразвитой индивидуальностью и малым же количеством внешних взаимодействий. Человек же современный имеет слишком различные индивидуальные представления в том числе о правосудии и справедливости, а кроме того взаимодействует с большим числом структур, чтобы пренебрегать единством законодательной и судебной систем. Как бы вам понравилось, если бы Московский Метрополитен объявил себя гильдией, ввел свои законы, открыл собственные тюрьмы и заставлял в них всех безбилетников крутить педали динамомашин?

Если же говорить, не об идеях Кропоткина, а о самой книге, то поначалу мне даже нравилось искать возражения, аргументы, контрпримеры. Но очень быстро я понял что это не интересно, потому что слишком просто. Не с чем здесь спорить. У автора есть в голове красивый, последовательный образ его анархического мира будущего, из такого материала мог получиться утопический роман. Но никакого реального анализа устойчивости этой системы у него нет, как и того, насколько возможен к ней переход из текущего состояния экономики, политики и общества. Это не проект, это наукообразно описанная утопия.