3 Валькирия

За это лето я пролистал Голую пионерку. Прочитал, разбудил и согрел. Вы, наверное, удивитесь, ведь книги не было в списке. К черту меню. Порвите этот листок или отправьте меня к физруку. Я все равно расскажу про восьмиклассницу Марию Мухину. В конце концов, Вы сами говорили - читайте всегда и везде. Выполнено. Победителей не судят, будьте уверочки. Пока другие школьники размазывают прыщи на экранах и выкладывают на парты Толстоевских, я вхожу в кабинет за руку с Мухой (так как от вашей красной ручки житья нет, замечу, что тут именно "с"). Это же пока еще не запрещенная литература? Нет. Так что... да здравствует Коррида и конвульсии патриотов.

- Кто все же она такая - валькирия?
- Ты! - сказал он, стряхивая кровь с ладони.

Вы спросите - да кто это? А я отвечу. Славный боец Мухина Мария, верная жена полка. Или мы должны читать только о сынах полка? Почему у вас все книги о штанах в сапогах? Герасим кидает в лодку собачку, Радион гоняет дам топором. Бабка травит царевну. Базаров влюбляется в мою любимую Анну Сергеевну... Да у вас женщины на страницах только для двух глаголов - влюбляться и истреблять. Вот так и появляются русалки. Разбегаются крабы, убегает песок - и на берег выходит юная Мария. Не нужны ей туфли с принцами заморскими. Пара советских сапог, да немного крепких трусов. Все остальное, так скажем, для коллектива и идеи оставим.    

Причем здесь же, дома, и проснуться бы утром, - а не в землянке, под каким-нибудь лейтенантом, который уже изгибается и бьется на ней, как лещ в рыбном магазине на углу Седьмой Советской

В чём соль и окопы. 1941-ый. Маша Мухина лет 15-ти, с маленькой родинкой под левым глазом, попадает в полк. Происходит своеобразная трансформация, девочка становится хрупкой и притягивающей девицей Мухой. В нос сразу ударяет победоносная идея и коллективный долг. Чтобы как-то скрасить фронтовую жизнь - к Мухе постоянно бегают под бок офицеры и рядовые. Тяжело же без этого, воевать же как-то надо, родину спасть. Гитлер пока не капут, а на весь полк две женщины - Муха, да стерва Светка медсестра. Вложив идею в юную головку, Муха начинает отдавать себя во имя коллектива на фоне усатых и авторитетных портретов. Нельзя быть эгоисткой - мысли о любви и нежности закопать в окопе.

- Противно же мне! - Муха вякнула. - Мала я пока еще...
- Кррепись, дочка! - он хлопнул себя ладонями по ляжкам массивным. - Слыхала ты слово такое - надо?!

Скажу сразу, что листается это довольно паршиво. В романе одна хорошая глава по стилю - пятая. Именно та, где рассказывается предыстория главного персонажа. В ней мы еще читаем про девочку Машу. Как она провожает на фронт ребят, как влюбляется в учителя, как падает в траву и смотрит в небо. В других главах уже шагает Муха - жена полка. Здесь рассказы девицы ударяют... равнодушием к себе и "нечитабельным" описанием. Муха склонна к рефлексии, воспоминаниям и путешествию во снах. Причем последнее, как бегство от грязной действительности, читается сложнее всего. По авторской задумке сюда накручивается мистическая составляющая в духе - заснул, полетел и посмотрел на себя сверху.

- Война кончится - заживем себе тихо. Да? На руках носить буду. Сам за картошкой, сам за скотиной пригляжу... Не веришь? Я знаешь какой? Таких пельмень понаделаю - за уши не оттащишь.

На полях встречаются и романтики. Одуванчики, которые читают стихи под луной и выпрашивают у мухи поцелуи вместо того, чтобы стянуть с неё трусы. К слову, второстепенные персонажи здесь никакие. Жертвы контекста и войны. Но Машка Мухина девушка простая. Как только заснул лейтенантик Ростислав - одарила минетом. Так сказать, упростила задачу, минуя принципы бойца советской армии. А на утро Ростислав проснулся и снова стихи газетные рапортует. Улыбается чертяга, небу щурится. Вот это я понимаю - выплачивать долг родине, вдохновлять бойцов на подвиги. Женская мудрость под юной каской. Тут, кстати, хорошо так переплетаются фронтовое и мистическое - кто сближается с Валькирией... уходят из мира живых. Вопрос в том, выбирает Валькирия или утешает перед смертью? Ответ портит вопрос.   

В целом, идея романа выглядит неплохо... на злобу дня.
Мне нравится читать стёб партийного, идейного и религиозного. 
Думаю, у Сорокина передать историю вышло бы лучше. Только вот стиль текста все портит. Если бы весь роман был написан в духе пятой главы, можно было бы поставить звезды... четыре и рекомендовать к чтению. Помимо прочего, меня удивляет, почему книга еще не под запретом в Р.Ф.? Скорее возвести забор из цензуры, соплей и сталинистов. Нельзя же позволять осквернять память героев. Впрочем, школьники такие книги читать не будут. Пионеры не актуальны. Хрен с ним.