3.5 Иду на смерть - 2

А вот эта работа, в отличие от предыдущей Андрей Валентинов - Спартак , написана вполне себе в академическом каноне, недаром автор ее

российский историк, доктор исторических наук, заведующий Отделом истории античной культуры ИИМК РАН

, и с первой страницы понимаешь, что В. Горончаровский глубоко и безукоризненно в теме классической античной (в данном случае Римской) истории. Книга изобилует множеством интересных нюансов, живописующих историческое, экономическое, социальное и даже географическое положение Римской Республики периода ее окончательного упадка, выкладками цитат из античных историков на всевозможные темы, фотографиями для наглядного представления. Но вот сама тема Спартака и его восстания, на мой взгляд, для автора осталась проходной. Он ей не "болен", а потому и к тем скупым данным, дошедшим до нас из античности, он относится небрежно, как к одним из ряда подобных, зачастую не сравнивая нескольких авторов, а останавливаясь лишь на одном.
Приведу пример, вот пишет В. Горончаровский

Скупую информацию о начальном периоде жизни Спартака дает Луций Анней Флор (ок. 70-140 н. э.), написавший свои «Эпитомы римской истории обо всех войнах за семьсот лет» на основе созданного Титом Ливием (59 до н. э.-17 н. э.) известного труда под названием «История Рима от основания города». По словам Флора, Спартак сначала был «солдатом из фракийских наемников», потом стал дезертиром, «из дезертира разбойником, а затем за почитание его физической силы — гладиатором» Отсюда, по крайней мере, ясно, что будущий вождь восстания какое-то время провел во вспомогательных войсках римской армии.

. Вот и всё. На этой версии и остановимся и даже разовьем её как единственно верную, попутно подробно рассказав то, что автор знает качественно - войны Суллы.

Исходя из анализа исторической ситуации, можно предположить, что он оказался участником событий, происходивших на его родине в начале 85 г. до н. э. Тогда, после очередных набегов фракийцев на Македонию, римский полководец Сулла (рис. 4) вторгся «в страну медов и, сильно опустошив ее», заключил с ними мир (Plut. Sulla. 23; Eutrop. V. 7.1). Одним из условий этого договора могло быть право набора наемных воинских контингентов. Обычно это касалось лишь мужчин призывного возраста, то есть 18–21 года [9] и такие последствия покорения были далеко не худшим из того, что побежденным даровала судьба. Часто отряды наемников, включавшиеся в состав вспомогательных войск, возглавляли племенные вожди или их родственники. Может быть, одним из таких командиров и был Спартак. Иначе трудно объяснить, как он позднее с такой легкостью руководил огромными массами вооруженных людей.

Или вот

Мы знаем, что он прошел предварительную подготовку в качестве мирмиллона (от лат. названия морской рыбы mormyllos).

и никакой тебе отсылки на источник этого знания.
Аналогично

Судя по тому, что позднее, после разгрома Спартака, Красс обнаружил в его лагере три тысячи пленных римских граждан, захвачены они были именно в том злополучном для них сражении. Соответственно, можно утверждать, что Спартак уничтожал пленных только в исключительных случаях.

Почему автор не указывает откуда взял такие любопытные факты?
Посмотрим еще примеры?

Выломав двери школы, гладиаторы вырвались на свободу и собрали затем вокруг себя «толпу рабов из тюрем» (Liv. Ер. 95). Видимо, толпа была достаточно большой, если Флор определяет ее численность в десять тысяч человек (Flor. III. 20. 3), что является явным преувеличением. На одной из улиц мятежники наткнулись на повозки с гладиаторской экипировкой, которую должны были доставить в другой город. Мгновенно расхватав мечи, они легко преодолели сопротивление охраны городских ворот и двинулись дальше, по пути отбирая кинжалы и дубины у случайных путников

Давайте обратимся к самому Флору

"И, призвавши под знамена рабов, когда к ним немедленно собралось более десяти тысяч, эти люди, которые только что были довольны, что им удалось бежать, уже захотели и мести".

. Как по мне из этого отрывка совсем не следует, что все упомянутые 10 тыс. единомышленников присоединились к Спартаку еще в Капуе и участвовали в разграблении обоза с оружием.

Снова и снова на его пути вспыхивала жестокая резня, горели загородные виллы и поселения, страшному опустошению, грабежам и кровопролитию подверглись Нола и Нуцерия в Кампании, Фурии, Консенция и Метапонт в Лукании

Опять же хотелось бы увидеть источник этих утверждений в части Фурий, например, которые относились не к области Лукания, а к области Бруттии и были базой Спартака, разорять которую ему было совсем невыгодно. Вот Аппиан вообще выбирает совсем другой глагол "занял", а не захватил

Аппиан:
"Спартак занял горы вокруг Фурий и самый город".

Да и сам же автор позже пишет

К концу лета 72 г. до н. э. армия рабов обосновалась в хорошо знакомой гористой местности на границе Лукании и Бруттия, в районе крупного торговоремесленного города Фурии, на время ставшего базой восстания. Если вспомнить, что местные жители в свое время активно поддержали Ганнибала, а соседние племена называли бруттиями всех мятежников, то воины Спартака должны были найти здесь довольно теплый прием.

и таких примеров авторского поверхностного отношения к теме исследования - не единицы, что сказывается на отношении к книге.
В итоге получилась интересная работа о Римской Республике 1 века до н.э. со множеством подробностей, например, об устройстве гладиаторских школ и боев, о восстаниях рабов на Сицилии, о системе военной подготовки и вооружении в Римских легионах, но о самом Спартаке и его восстании - ничего особо вдумчивого (да, наверное, и не было такой цели). Ситуация улучшилась лишь к части, относящейся к противостоянию Спартак-Красс, где Автор стал делиться собственными предположениями и даже иногда спорить с античными оппонентами, подозревая их в предвзятости.
Заключение же выглядит пафосно. Перечисляя все образы Спартака, нашедшие отражение в культурной традиции: памятники, фильмы, балет, Автор сообщает

Надо полагать, данная тема далеко не исчерпана благодаря тому, что в истории жизни вождя восставших гладиаторов, стремившегося до конца отстаивать свои принципы, присутствуют такие общечеловеческие ценности, как нетерпимость к рабству и угнетению, неистовая борьба за то, что является идеалом для всех времен и народов, — счастье и свободу.