5

Книга Анастасии Цветаевой, сестры Марины Цветаевой рассказывает о звонаре, с которым она познакомилась, кажется, после революции. Он звонил в нескольких московских храмах, причем иногда его звоны не были непосредственно связаны с богослужением. Различал звоны многих московских храмов на большом расстоянии, считал колокольный звон более высоким искусством, чем что бы-то ни было: в общем, чем все оркестровые инструменты, причем не только эстетически, а чисто практически... Он считал, что возможностей у колокола гораздо больше.
Люди у Котика Сараджева имели свое звучание, людей он нередко называл именем нот: так было, когда он посетил квартиру Анастасии Цветаевой. Увидев портреты Марины во всех возрастах, начиная с младенчества - и не разобравшись, что фотографии принадлежат одному человеку - удивился, что везде человек "с одной и той же нотой"