4 А она, всё-таки, стала знаменитой!

Автор в предисловии пишет, что особых тёплых чувств не питает к героине своей книги, и это заметно по его репликам и замечаниям в тексте. Тем не менее, книга получилась интересной и насыщенной. С мнением Александра Александрова, что Башкирцеву вряд ли бы кто-то сейчас помнил, если бы не «Дневник», сложно спорить. Нам, например, в художественной школе на истории искусств никогда не рассказывали про «знаменитую русскую художницу Башкирцеву», а в Третьяковке я даже не заметила её работ среди множества других. Заинтересовалась её творчеством только когда прочитала сам «Дневник». Мне очень понравилось, как Башкирцева пишет и словесно и красками. Так что в руки эту книгу взяла за тем, чтобы продолжить знакомство с этой девушкой, смелой, дерзкой, немного высокомерной и своенравной, но, безусловно талантливой и достойной внимания.

«Дневник» я слушала в аудиоформате, поэтому у меня нет книги полной записей и пометок, и смутно помню, насколько Мария делилась своими «амурными делами». Однако в книге Александрова этой теме уделено достаточное количество внимания. Если честно, то я нисколько не удивилась. Да, ухаживали, а она – тут люблю, там не люблю, с этим сомневаюсь, а тот нравится, но женат. И да, молоденькую девушку тоже может томить плотский интерес. Да, тогда правила приличия ограничивали молодых людей во многом, и это ни для кого не секрет. Единственным открытием оказалось то, что считалось дурным тоном мужчине целовать незамужней девушке обнажённую руку – вот этого я не знала… В этой части Автор приводит много неопубликованных записей из дневника, которые, конечно, наталкивают на кое-какие мысли, но, чтобы до неприличия – нет, такого не было.

Больше понравилась та глава, где рассказывается о творческом пути Башкирцевой. Что представляла из себя художественная Академия Жулиана и как обучали молодых барышень живописи. С голыми натурщиками мужского пола, между прочим – всё как полагается. Довольно интересно описан процесс отбора картин в Салон и как решалась их судьба и кому вручить награду, как судьи ухищрялись, чтобы призёром стал их кандидат.

Не менее интересна переписка с Мопассаном. Читала письма Башкирцевой в оригинале на французском и те, что à monsieur M***, он же monsieur de M***[точно не указывается] отличаются особой резкостью, но Башкирцева умела язвить! В этом они оба хороши. Лишь под конец, зачем-то она сдалась и начала извиняться и оправдываться.

В конце Автор замечает, что выставка 1900 года, в которой участвовали картины Башкирцевой была осуществлена вновь, и, оказалось, что за всё это время взгляды на живопись изменились настолько, что большинство имён никому ни о чём не говорят, и, не исключено, что имя Марии было бы так же забыто.

Автор проделал большую работу по расшифровке и переводу неопубликованных записей, объяснил несостыковки в датах, когда таковые имелись, и почему некоторые страницы «Дневника» были попросту вырваны родственниками Башкирцевой.

Прочитала книгу с большим удовольствием!