4 Они пишут

Стыд — понятие буржуазное.

Данное высказывание Нэнси Митфорд можно отнести к французскому высшему обществу второй половины XVIII века, о котором пойдёт речь в романе.

Эта трагичная история, нередко переходящая в фарс, раскрывается перед нами посредством писем. Впрочем, фарс обычно трагичен по своей сути, так что всё логично.
Из коротких писем и подробных посланий мы узнаём о хитроумной интриге, инспирированной двумя представителями парижского высшего света - маркизой М. и виконтом В.
Имея за плечами богатый опыт вращения в изысканном обществе, они задумали жестоко подшутить над парой молодых людей, которые переживают первую влюблённость. Я намеренно не называю парочку интриганов, так как они не кажутся исключением, а скорее являют собой портреты своего времени. Таких персонажей, должно быть, встречалось немало среди высшей социальной прослойки в ту эпоху. Скучающие паразиты убеждены, что играть чувствами других людей - их легитимное право. Наверное, такое же незыблемое, как дворянская привилегия не платить налоги в казну.

У самоуверенной парочки не только много времени и крайне мало моральных ограничителей, но имеется и определённое обаяние, но это обаяние хищника, затаившегося в засаде и готового нанести удар.
Попытаемся восстановить ход мысли наших великих комбинаторов. М. и В. могли размышлять следующим образом.
Почему бы нам не развлечь себя играми?.. Можно поиграть в карты или шахматы, но это так пресно. Намного увлекательнее разыграть партию, где фигурами будут живые люди. В качестве основного оружия выберем секс, клевету и нарушенные обещания. Ключевые задачи - потренировать изобретательность, продемонстрировать собственное знание психологии и, главное, насладиться обретённой над глупенькими пешками властью. Что может быть сладостнее осознания, что ты по своей прихоти формуешь судьбы других?

Маркиза и виконт выбрали в качестве объектов своих интеллектуально-эротических экспериментов двух неопытных молодых людей, кажущихся уязвимыми перед лицом манипуляций.
«Бог мой, до чего же все такие умники глупы!» -восклицает маркиза, сетуя на то, какой неотёсанный материал им достался.

В романе пять центральных персонажей. Четверых мы уже упомянули, пятая героиня - молодая женщина, супруг которой отсутствует по делам. Он отчасти сам навлёк на себя несчастье, оставив жену надолго одну. Президентша де Турвель красива и безупречно добродетельна.
Прелестница, как её называет наша сладкая парочка, становится объектом настойчивых ухаживаний виконта.
Для него главное - не физическое обладание ею и даже не дополнительная жемчужина в короне соблазнителя, которая, собственно, и определяет его репутацию в свете. Самым драгоценным призом для В. будет знание, что его воля взяла верх над волей молодой женщины, что его шарм и харизма оказались сильнее её добродетели и католического воспитания.

Не раскрывая сюжета, отмечу, что всех пятерых протагонистов ждёт печальный финал.
В каком-то смысле можно сказать, что справедливость восторжествовала, хотя слово справедливость звучит несколько экзотически в данном контексте. Каждому пришлось понести свою ответственность.
Как покажет финал книги, стремление обоих архиинтриганов оставить последнее слово за собой сыграет с ними злую шутку. Уязвлённое тщеславие выступит в роли рока, карающего и бесстрастного.
Вспоминается строка из шуточного стиха Голдсмита. Укушенный остался жив, собака околела.
Только в нашем случае укус оказался слишком полным яда, чтобы укушенных могли миновать тяжёлые последствия.

Такие нелестные портреты рисует Шодерло де Лакло. Автор, который берётся за эпистолярный жанр, несколько рискует прозвучать поверхностно, не раскрыть всех важных подробностей. Однако де Лакло удалось избежать этого риска, полотно получилась обёмным и насыщенным.
На некоторые события корреспонденты только намекают, но нам всё становится понятно и без лишних слов. Казалось, одно письмо виконта, несколько строк в ответном письме маркизы, но за этим скрывается бездна человеческой подлости и игривого безрассудства.

Для меня роман оказался неровным. Если эпистолярные творения виконта и маркизы показались мне по-своему прелестными в своём бесстыдстве, то переписка двух юных влюблённых - откровенно скучной и местами излишне аффектированной.
Возможно, записки последних произвели такое впечатление на фоне остроумных писем двух опытных соблазнителей. Вполне разумно, что душевные излияния девушки и юноши уступают им в изяществе. Юная пара предсказуемо обменивается шаблонными фразами, но ощущения от этого не меняются. Их письма, которых в романе пропорционально довольно много, тормозили и так достаточно медленное повествование. Поэтому я не смогла поставить книге высший балл.

«Опасные связи» в своё время вызвали широкий резонанс. Произведение де Лакло стремились прочитать и обсудить.
Описываемые в романе грязные игры могут сегодня оставить у среднестатистического человека в чём-то более неприятный, чем у современников писателя, осадок. Совершенно не нужно придерживаться строгих правил, чтобы почувствовать, как в вас нарастает негодование по мере продвижения вглубь.
Я, к примеру, человек очень терпимый, меня не интересует личная жизнь других людей и нисколько не смущает их сексуальная всеядность при условии, что такая модель поведения не причиняет никому боль. Хотя я и склоняюсь к теории об отсутствии у человека инстинктов, но принимаю, что плоть слаба и подвержена множеству искушений.
La chair est faible, как иногда говорят на родине Шодерло де Лакло.
Однако поступки двух главных действующих лиц, которые разрушают жизни и опрокидывают планы как карточный домик, нельзя объяснить человеческими слабостями, естественными потребностями или даже жаждой мести.
Ходовой валютой являются коварный расчёт, спесь, готовая игнорировать любые ограничения, а также необходимость наполнить свою праздность острыми ощущениями.

Напоследок хочу упомянуть эпизод, который прозвали бы anti-MeToo, если бы в XVIII веке существовало такое движение.
Один известный в обществе либертен хвастается, что добавит маркизу М. к внушительному списку своих побед на любовном фронте. В итоге он сам оказывается жертвой коварства своей чаровницы, которая без труда поставила его в унизительное положение.
Его нельзя считать полноценной жертвой, потому что он сам напросился на такое с собой обращение, но произошедшее лишний раз демонстрирует, что в парижском высшем свете нельзя верить ничему и никому. Большинство его обитателей так и поступает. Они заняты имитацией. Одни имитируют негодование и возмущение, другие сочувствие и любовь к ближнему. Виконт с готовностью изображает из себя благотворителя, чтобы приблизиться к своей цели - завоеванию благочестивой де Турвель.
Один и тот же человек может стать объектом, на который по очереди будут направлены эти своеобразные суррогаты эмоций. В конце концов, чтобы антипатия стала симпатией, достаточно просто поменять «минус» на «плюс». Такой подход даже сложно назвать лицемерием, настолько всё органично в этом мире маркиз, виконтов и воспитанниц монастырей.
Подобное происходит с нашей героиней и её незадачливым кавалером. Сегодня все сопереживают «оскорблённой добродетели» маркизы, завтра они с тем же пылом клеймят её «добропорядочным» презрением.

P.S. Прочитав книгу, решила не откладывать в долгий ящик просмотр фильма по её мотивам. На мой вкус, экранизация 1988 года с Джоном Малковичем и Гленн Клоуз великолепна.