3 «Мы в канцелярии Гитлера. Ну, ты, мнивший себя повелителем мира, что осталось от тебя? - Тлен!»

По следам книги из серии ЖЗЛ, посвященной Всеволоду Вишневскому, пришлось прочитать его военные дневники. В надежде, что попадется что-нибудь интересное. Мечты, мечты… Книга эта, изданная в виде военных дневников, войну изображает в виде некой театральной декорации. Задней шторы театральной сцены, на фоне которой разворачиваются события. Ах, да, Вишневский же сочинитель пьес… Драматург – он и в Африке драматург. Среди незначительных деталей, которые могут быть интересны (цены на продукты, стоимость пилки дров в блокадном Ленинграде и так далее) красной нитью проходит интерес Вишневского к месту и роли Англии в делах России. Он пишет, что изо дня в день читает исторические книги на эту тему и прессу союзников. Ну и конечно же пресвятого Маркса и его работу о о Восточном вопросе, политике России и Англии... Читает Вишневский историю четырехсотлетнюю историю отношений России и Англии и никак не может признаться себе, да и читателям, в том, что никакая Англия нам не союзник. И никогда не была им. Но ведь нельзя же переть буром против политики партии. Если уж само политбюро сливает все военные секреты англичанам, то как может бывший морячок-революционер плыть против течения. Вот и идет шизофреническое повествование, раздвоенное сознание, обусловленное картонным бытием. Союзники держат морковку перед носом бредущего к Рейхстагу ослика СССР, но даже не дают понюхать ее. Ограничиваются похвалами в прессе.
«Союзники расточают комплименты. Американская пресса пишет:
«Если б теперь отвлечь шестьдесят немецких дивизий на Второй фронт конец войны был бы приближен...»
Фашиствующие венгры, начинают немножко менять свою фашистскую сущность и, потоптавшись по Сталинградской области, намекают на то, что «Мы хотим сохранить лишь то, что нам принадлежит...» А Вишневский все смотрит с надеждой в сторону Англии. А англичане расслабились настолько, что немцы спокойно перебрасывают из Западной Европы резервы к Ростову. А памятник Ленину возле Финляндского вокзала закрыт тряпьем. Словно зеркала в доме покойника. И Вишневский ждет наступления того светлого дня, когда памятник откроют для взоров прохожих.
«Памятник Ленину будет раскрыт... Как этого ждешь!»
А образ Гитлера абстрагируется намеренно. И открытие Второго фронта все затягивается и затягивается. Ленинград продолжают обстреливать, а по радио зачитывают фарисейскую декларацию трех держав, которую Сталина вынудили подписать в Тегеране. Кто, если не Вишневский, сумеет объяснить толпе, что это как-раз именно то, что всем нужно? Что это гарантия будущего мира во всем мире? Он старается изо всех своих сил. Но от правды никуда не денешься. Правление большевиков практически ничего не изменило в провинциальных городах и раненых лечат теми же самыми средствами, как и в 1914 году.
Потом Вишневский будет в Берлине и присутствовать при игре союзников: «убеди СССР уговорить немцев подписать безоговорочную капитуляцию». Жуков сваливает эту роль на Чуйкова, который держит возле себя во время переговоров с Кребсом и Вишневского. Все таки у человека какой никакой театральный опыт… Идет дешевый торг: русские просят немцев подписать капитуляцию, а немцы просят утвердить взамен список лиц, которые не будут считаться военнопленными! Теперь понятно, почему для этой роли был выбран Чуйков. Прямой и искренний человек, он все же был довольно простоват для того, чтобы задавать лишние вопросы. Жуков, этот маршал Победы, сидел как банальный телефонист на проводе и вопрошал: «ну, что там?» В итоге немцам обещают сохранить звания, ордена, холодное оружие. «Мы даем право представить список членов правительства, право связи с Деницем и т. д.» Но все это после капитуляции. Потом придут американцы и англичане. И наши отдадут им ключи и от Рейхстага, и от Берлина, и от Европы. Вишневский, в образе победителя, улетит домой. На аэродроме его самолет попадет колесом в воронку от бомбы, которую никто и не думает заделывать. А 9 Мая, в День Победы проедется на трамвае. Бесплатно. Потому, что кондуктор в этот день платит за всех, кто носит военную форму… «Даже кондуктор в трамвае не берет денег с военных: «Я сама плачу за вас». И многие плачут в этот день… Аминь!