2

…«Горе от ума» в более продвинутой интерпретации.

Концовка меня, мягко говоря, огорошила («плыли, плыли – и наконец… приплыли», – сказал бы Мартин-матрос, который был мне куда симпатичнее Мартина-писателя), однако я ковырну сюжет с другого бока. – Вот интересно, если б с середины книги в Мартина, как в сочинителя, вдруг все резко и безоговорочно уверовали? – Его бы это изменило?.. И если да – то в какую сторону?..
Он так кичился своим неизменным «я» («…тогда я был тем же самым Мартином Иденом – и как человек, и как писатель. Вы видите, я не переменился, хотя мое внезапное возвышение может навести на эту мысль…») – и все же разница между героем на первых страницах и между героем на последних – колоссальная! Она не только в речи, но и в образе мыслей, и – да-да-да! – в поступках и в отношении к окружающим людям. Вот все что угодно, кроме «я остался все тем же»! – Личность меняется. Она или прогрессирует, или деградирует. Просто вектор и скорость этих изменений не всегда очевидны глазу. Вектор может отклонятся под любым углом, скорость – возрастать или снижаться почти до нуля, но ни один старик не встречает старость на уровне развития 15-тилетнего подростка!

В общем с середины книги Мартин стал мне глубоко несимпатичен. Он отрастил себе огромное умище (пропорционально отрастающему самомнению, ага), но так и не смог усвоить элементарных правил этики в светской беседе за столом, которая исключает открытые конфликты и переход на личности. – И не надо мне втирать про его темперамент и горячность. Если ты прилюдно (!) сообщаешь собеседнику, что тот идиот – это в первую очередь унижает тебя самого. («Вы хотели оскорбить меня? Да вы же себя оскорбили!» (С) героиня Лии Ахеджаковой из к\ф «Гараж»). Умение выслушать и услышать оппонента – великий талант, который обошел Мартина стороной (зато как внимательно он слушал солидарных себе!).

Приходя в чужой дом отобедать с господами из более высокого круга, Иден смотрел на них и, видя их «умственное несовершенство», дивился тому, что те живут в достатке, в то время как он сам – «великое светило» – голодает. И завидовал. Да, черт возьми! – За-ви-до-вал! И писал свои верши, пытаясь их издать, пересылая рукопись из редакцию в редакцию, чтобы в первую очередь за-ра-бо-тать! Он преследовал такую банальную цель, как набить желудок и оплатить долги, прикидывая до цента стоимость каждого слова – тем самым он обесценивал себя как автора. Вспомните, как все начиналось. – Он искал выгоду в писательстве, поскольку труд матроса был тяжел и менее прибылен. А потом, когда бабло исправно полилось ему в карман – тешил уже свое тщеславие, отвергая приглашения на званые обеды. («Почему вы не кормили меня раньше, когда я в этом нуждался?» – пардонте, а кто-то был обязан гнуть свою спину именно за тем, чтобы прокормить вас?!.). – Так искусство превращается в ремесло. Так люди, преисполнившись собственной значимости, начинают принижать других.

А впрочем, я рада, что Лондон именно так закончил книгу… Кто-то однажды сказал: «Не знаешь, что делать с героем дальше? – Убей его».

ПС. Книга прочитана в рамках флэшмоба 2012. Рекомендация от Elnarmo