Не получилось.

Начнем с того, что я сильно промахнулась с ожиданиями от этой книги. Вот теперь ищу, ищу, а вспомнить не могу, где, в чьей рекомендации я за "Время" ухватилась. Потому что я была уверена, что это истории о крушении СССР, именно о том времени, о котором мне очень любопытно почитать. Теперь, читая аннотации и рецензии, не могу понять, с чего я это взяла. И вот этот момент мне сильно испортил впечатление.

Я ждала чего - рассказов в духе: мы были такие, жили вот так, пришел Горбачев, стало так, когда был путч, мы боялись вот этого и надеялись вот на это, а теперь мы вот такие и живём вот так. От разных людей, всех возрастов, социальных слоёв и вероисповеданий.

Справедливости ради, там есть и такие истории. Их примерно столько, сколько весной в погребе непозеленевшей картошки. Их я читала и слушала с огромным интересом. Но большая часть - это Сталин, война, гулаг, голод, в общем, все ужасы, о которых могли вспомнить ровесники века и их дети, и о чём мне категорически не хотелось читать. И самое прекрасное - всё это сдобрено рефреном "такую страну потеряли!". Слушая очередного старого коммуниста, сосланного за заграничную родственницу жены в тюрьму НКВД, заводящего песню "вот у нас были идеалы, а у вас только вкусно пожрать", хотелось орать.

Полифония, говорите? Плюрализм мнений? Это иллюзия. При кажущихся различиях собеседников Алексиевич, их рассказы один за другим оставляют в душе только одно чувство, имя ему - безысходность.

"Мы такую войну выиграли!" - говорят люди, недоумевая, как это так смог развалиться Союз. В 1990-е ссылаться на войну почти полувековой давности как доказательство силы страны - старая русская традиция. Жалеть о смерти тирана, который убивал тебя и твоих близких - тоже. Дело семейное, какие могут быть счеты. Враг снаружи, в джинсах и машинах, во вкусной еде и мягких постелях. Вот об этом всем книга.

Не знаю, кому эту книгу рекомендовать, потому что ни антисоветчику, ни СССРофилу здесь ловить нечего. Разве что вы очень любите почитать о самоубийцах (каждая вторая история), ну и вот Нобелевскому комитету зашло.