3

Кошмар. Понимаю, конечно, что одного прочтённого романа Джоди Пиколт не хватает для того, чтобы выдать хоть какую-то статистику, но пока она представляется мне эдакой помесью стервятника-падальщика и репортёра НТВ, который тычет микрофоном в рыдающую женщину и спрашивает что-то вроде: «Вот эти окровавленные куски мяса — это ваш пятилетний сын? Что вы чувствовали, когда по вашей вине он погиб страшной смертью? Говорите же, не молчите!»

Начнём с того, что всю «детективную» ценность этого опуса добросовестно уничтожили переводчик вместе с составителем аннотации. House Rules превратилось в «Последнее правило» — действительно, кому нужны широкие трактовки, можно просто в заглавии писать, кто убил и каким способом, а аннотация добавила фокусировки на деталях, так что даже самый неискушённый читатель складывает два и два, понимая, что произошло на самом деле. Художественная ценность… Ну… Я очень старалась, но её не нашла, потому что книга хоть и написана «ясным и чётким стилем» (спасибо питерским кроликам и особенно Milkymary за потрясающую формулировку того состояния, когда книжка не изобилует маразмами и не полная какаха, но похвалить её, в общем-то, не за что), но слишком затянута. История от разных лиц? Помилуйте боже, но они же все говорят одним и тем же языком и строят речь по совершенно одинаковым шаблонам, так не бывает. Кроме, конечно, главного героя, но об этом пуке в лужу чуть дальше. Ценность психологическая… Вот тут и проявился стервятник. Всеми силами Пиколт хочется, чтобы её описали как «О боже, какая она офигенная, обычная женщина понимает проблемы ТАКИХ матерей, ТАКИХ детей». Да ни фига она не понимает. Берёт зрелищную проблемку из тех, что любят обсасывать на ток-шоу, а потом ещё вбрасывает и вбрасывает в неё. Тычет и тычет палочкой. Я бы на месте реальных людей, связанных с описанными ею проблемами, вылила ей на голову ведро с ледяной водой, может, хоть так придёт в сознание. Писать о том, чего ты не понимаешь так, как будто ты специалист, от имени людей, которые через это прошли, выставляя всех в совершенно идиотском свете, чтобы подогнать под сюжет, достойный телеящика… Мерзко. Так из человека с синдромом Аспергера получается настоящий клоун, причём она из того же тщеславия и желания услышать «О как тонко она понимает» несколько раз специально оговаривает моменты «О нет, этот персонаж вовсе не как из телевизора, он такой настоящий, что можно упороться, смотрите, я даже не дала ему суперспособностей!» (которыми, кстати, обладает ровно такое же количество людей, страдающих от Аспергера, как и обычных людей, только они ярче проявляются из-за того, что они способны более чётко сконцентрироваться на чём-то одном). Зато все остальные зрелищные стереотипы Пиколт не поленилась собрать, совершенно забыв о незрелищных. К слову сказать «среднестатистический» человек с синдромом Аспергера едва ли обладает хотя бы половиной всех этих увеселяющих читателя деталей, а если и обладает, то из-за того, что в комплекте с Аспергером часто идёт обсессивно-компульсивное расстройство. Часто, но не всегда. А попытка писать от имени человека с другим устройством психики, пытаясь вычислить его мотивацию по рассказам третьих лиц, — жалкая. Сомневаюсь, что это удалось бы даже матёрому психологу (кстати, как раз речи психологов-психиатров и всех прочих мимокрокодилов Пиколт вполне удались).

Ну да ладно, понегодовали по поводу майн кампф с этой темой, записали «Последнее правило» в длинный список неудач массовой культуры в попытках осветить психологические расстройства профанами, но всё же акцент в книге Пиколт делала на другом. Социальные проблемы, несовершенство юридической системы, устройства общества… Ну да, это присутствует. Собственно, этот момент поднял оценку книги до «середнячка», хоть и нелегко выцепить из гремучей смеси на миллионе страниц воды нужную информацию. А вот конёк Пиколт — психологизм — не понравился совершенно. Затравка понятна: история идёт от лица разных персонажей, мы должны им всем посочувствовать и понять, что они несчастны не потому, что каждый виноват, а потому что мир несправедлив и солнце — грёбаный фонарь. А на деле получилось выписано то, что всё-таки персонажи виноваты. Например, мамуля, которая, конечно, не рада своему альтернативному ребёнку и забивает на второго сыночка, а мы должны это понять, но… Это забивание на Тео можно было бы понять, если бы мы читали книжку от третьего лица. А мы читаем её от первого, и ни разу за все почти шестьсот страниц эта зацикленная на собственном несчастьи курочка не подумала о том, что у неё есть второй сын. Даже мельком. Даже из разряда: «Ох, как ему тяжело, наверное». У меня сложилось впечатление, что ей вообще плевать, учитывая, что ему тоже уже некисло так требуется помощь психиатра. Но мамочке очень нужна роль лучика света в тёмном царстве, поэтому она несёт свой крест и едва ли не получает удовольствие от собственных мучений, потому что… Блин, это очень глупо: пытаться убедить мир, что твой ребёнок, как все, если он не как все. Страдать из-за этого каждый день, хотя есть и другие пути. Она же намеренно прёт самым тернистым, а потом капает слёзками, что ей очень трудно. Я сейчас не пытаюсь над ней издеваться, но я прекрасно знаю, что что-то можно пытаться делать даже в наших дремучих в этом планах родинах, не то что уж в зацикленных на emotional problems США, где с Аспергером прекрасно работают едва ли не с самого момента признания его особым расстройством, а уж национальная ассоциация, работающая с аутистами, вообще огромна. Но онажемать.

И когда ты от всего этого офигел, вдруг появляется какая-то мутная и невнятная любовная линия, как в романных с румяными принцами на обложках («Здравствуйте! Я умный, сексуальный и всепонимающий перспективный юрист, моложе вас на N-цать лет, хочу взять вас прямо здесь, немедля, несколько раз, а заодно заботиться о всех ваших детях с их проблемами, пройдёмте!») Зачем вот это было вообще? Добавить чуть-чуть надежды тем, кто мог бы попасть в такую ситуацию? Плюс ещё очень много мелких несостыковок в поведении обоих братьев, в неряшливом описании характера ГГ (например, не может он быть зациклен на времени односторонне! Если он впадает в истерику от опозданий на пару секунд в своём расписании, то никогда не скажет «Ой, я опоздал на работу на пять минут, почему же меня уволили, не понимаю?» Понял бы, очень даже. И никогда бы не опоздал). В итоге получается не чтение, а самое настоящее чтиво, которое очень грамотно выстроено по законам маркетинга в книготорговле, но не является литературой. С другой стороны, в литературе должно быть не только искусство, но и ремесло, смотрят ведь и ток-шоу, и новости НТВ. А если есть спрос, то появляется предложение.

Надо прочесть ещё Пиколт, чтобы подтвердить или опровергнуть своё мнение, всё-таки одной книжки, да ещё и давящей на больную мозоль, явно недостаточно.