3

И он понял, как одинок и бесприютен смех, серафически чистый, шитый из слепяще-пестрых лоскутов, тонкими нитями в острых иглах.

"Кржижановского определенно стоит читать по утру спозаранку", - подумала я по пути на работу, заканчивая чтение первого рассказа из сборника Тринадцатая категория рассудка . Потому что и мир еще не очень суетится, и сознание спокойно и восприимчиво по отношению к такой довольно непростой по стилистике прозе. Вечером перед сном я решительно не могла осилить более пары-тройки страниц.
Многое в "Клубе убийц букв" так и осталось для меня непонятным - зачем именно так, почему именно таким образом, и так далее. Не то чтобы за мной по пятам ходило полное неприятие этого произведения, но что-то помешало мне до конца проникнуться атмосферой и задумкой автора. А автор в данном случае более чем непрост, и задачу читателю облегчать совсем не собирается. Так вот и бродим мы в этом рассказе по тонкой грани между безумием и гениальностью, словно попали в сон страдающего от лихорадки человека, сознание которого выдает такие пируэты, что и захватывает, и пугает. Кржижановский умеет сочетать сухой набор метафор и пестрое разноцветье полубезумных эпитетов (см. цитату), от которых может разболеться голова, если начать серьезно вдумываться-представлять, а можно просто наслаждаться, если прочувствовать.

Как итог - мой рассудок все еще иногда скромно тыкает меня пальцем в плечо и спрашивает, а что это такое было. С общей концепцией рассказа все понятно, но загадки, спрятанные в деталях субботних рассказов-выступлений, спрятались по углам и носа не показывают. Где-то стиль душил, где-то не пускал и путал, а где-то распахивал объятья, как родной, ты только подумай. Да, надо будет еще крепко подумать. Так или иначе, Кржижановский - тот автор, мнение о котором сложно составить после одного рассказа, буду читать "Тринадцатую категорию рассудка" и дальше, потому что хочется распробовать до конца.