5

Из моих старых рецензий

Столько раз смотрела фильмы с участием Владимира Зельдина, но ни разу не интересовалась его биографией. Ни разу не думала о том, что же за человек Владимир Зельдин. Я просто смотрела его великолепную игру, и восхищалась, восхищалась.
Вспоминаю сейчас, какие же я фильмы видела с участием Зельдина? Смотрю раздел «фильмография» в статье «Зельдин Владимир Михайлович» на энциклопедии Кирилла и Мефодия.
«Укрощение строптивой» (1961), «Принцесса на горошине» (1976), «Дуэнья» (1978) — в этом фильме мне больше всех нравится игра Зельдина; такая… такая…
И всё, собственно говоря. Но и эти фильмы наполняют меня сейчас светом.

Я не люблю читать биографии, а если читаю, то выбираю очень долго и крайне придирчиво, морща носик...
Я спросила в «Лиговской» библиотеке (спасибо замечательной сотруднице, увидевшей моё затруднение у полки новинок). Мне показали полочку с книгами о театре. Я смотрела-смотрела и увидела на обложке одной из книг «Владимир Зельдин». Имя знакомо и дорого. И книга оказалась подарком: это — автобиография, и Зельдин рассказывает о себе самом. Рассказывает так, что от книги оторваться невозможно.
Я начала читать и перед мной с каждой прочитанной страницей вырисовывался портрет удивительного человека.

Сейчас воспоминания пишут все, кому не лень. Мне — всегда было лень. То и дело находился «магнит попритягательней», как выражается принц Гамлет. В молодости я очень много работал. Да даже в 50 и в 60 лет в театре работал много. Именно поэтому и считал, что в жизни мне повезло. Я любил работать. Работа в театре никогда не была для меня в тягость. Всегда доставляла наслаждение. Случалось, я играл 25 спектаклей в месяц. Часто колесил с шефскими концертами, которые Театр Армии давал в военных частях и гарнизонах, и забирался в такую глушь, которая и на карте не обозначена. И всё это, представьте себе, было в радость…
…В общем, писать мемуары меня уговаривали давно, но я ещё пытался бороться за свою независимость. Как только заходила речь о книге, накатывала лень смертельная. И ещё, честно говоря, было стыдно. Что ж занимать время читателя своей персоной, если столько великих и талантливых людей не оставили о себе ни строчки? Ни о себе, ни о своих талантливых друзьях, ни об эпохе, в которую жили. Ни строчки… Сегодня очень любят награждать эпитетами «великий», «гениальный», «выдающийся» всех подряд: ныне живущих, молодых сравнительно актёров, даже эстрадных певцов. Мне это как-то дико. Недавно услышал в программе «Угадай мелодию», как В. Пельш провозгласил в адрес молоденькой девочки, победившей в его конкурсе: «Я горжусь, что живу в одну эпоху с такими выдающимися высокоэрудированными девушками». Меня это как-то покоробило. У меня, знаете ли, другой счёт к людям и словам. Для меня «великие» — это Пушкин, Лермонтов, Толстой, Мусоргский. Или учёные — Курчатов, Ландау, Сахаров. Мне в такой «системе координат» жить как-то естественней…

Удивительно: открыла сегодня книгу, чтобы наконец-то её дочитать и нашла вот такой момент, которым не могу не поделиться:

…А Анна Андреевна Ахматова… Она, между прочим, заходила ко мне в гримёрную после «Учителя танцев». Её привела в театр Нина Ольшевская, жена Виктора Ардова, которая работала у нас режиссёром. Ахматова очень дружила с этой семьёй, часто останавливалась у них, приезжая из Ленинграда в Москвую Удивительная была женщина! Седая, величественная, немногословная, красивая даже в старости. Такая скупость в движениях, такая загадочная полуулыбка… Она пришла за кулисы «поблагодарить меня за Альдемаро», и я поцеловал ей руку. Это воспоминание, представьте себе, меня до сих пор волнует. Думаю, это случилось в 1946 году или чуть позже, но уже после печально знаменитого ждановского Постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», где имена Ахматовой и Михаила Зощенко поливали грязью. Боже мой, как это можно было выдержать! У нас, конечно, великая страна, но как глупо, расточительно, жестоко, а то и бездумно эта великая страна относилась и относится к своим гениям и талантам, к своим богатствам…

В голове не укладывается — Зельдин видел Ахматову… Это нечто… За гранью понимания и восприятия… Не верится, правда?

…Книга-автобиография, мемуары, в которой Зельдин вспоминает тех, с кем его сводила судьба: в театрах ли, на съёмках фильмов. Вспоминает и кажется, что я всех этих незнакомых людей знаю, видела когда-то где-то.

…Незнакомая для меня сторона знакомого актёра — театральная, с которой я Зельдина и не знаю совершенно. Взгляд на театральную «кухню» изнутри, на будни, постановки спектаклей, разучивание ролей, саму игру, отношение публики к спектаклям. Жизнь за кулисами, за занавесом театральной сцены.
Поскольку я совершенно не знакома с этой стороной жизни Зельдина, то и не могу дать оценку — ни спектаклям, ни режиссёрам, ни другим актёрам. Но, думаю и верю, что играл в спектаклях Зельдин прекрасно.

…Если же говорить о книге в целом, то мне запомнились и тронули за душу воспоминания Владимира Михайловича о своём детстве. Каким оно было, как жили в начале 20-х годов. Целый экскурс в прошлое, в давно ушедшую эпоху.
Мне хочется привести цитату или даже две, но я боюсь, что тогда моя рецензия растянется. И поэтому напишу так: глава первая «Моё ароматное детство». Прочитайте, не пожалеете.

..Ещё немного добавлю о кино:

С большим удовольствие я снимался и в телевизионном фильме «Дуэнья». Это был мой любимый материал: музыкальная комедия, костюмная, изящная, в стихах, в основе сценария — пьеса Р. Шеридана, опять «испанщина», хотя и в менее романтическом варианте — без галантных жестов и поз, без драматичных поединков на шпагах, без танцев. Вернее, всё это было, но как будто чуть-чуть спародировано. Зато любви и ревности в «Дуэнье» ощущалось не меньше пяти пудов — как у Чехова…

Свидетельствую — фильм чудесен! И как в нём играет Зельдин!!

…Зельдин говорит с нами обо всём, что происходило в его жизни: весёлом, грустном, печальном, смешном, нелепом, счастливым. Удивительная вещь, но пока я читала книгу, то мне казалось, что я слышу голос Зельдина, слышу его интонации… Ощущение, что он сам тихо и спокойно рассказывает о себе и своей жизни.

…Были ли у неё личные проблемы? Как потом выяснилось, были. Но в такие истории я встревать не люблю. Как-то не умею навязывать себя в собеседники, выслушивать чужие откровения, личные тайны. Если меня к разговору не приглашают, я не лезу…