2.5

Все то, что вообще может быть мыслимо, должно быть ясно мыслимо.
Все то, что может быть сказано, должно быть ясно сказано.
О чем невозможно говорить, о том следует молчать.

Впечатляющая попытка описать мир в терминах формальной логики, упорядочить хаос, применить математический аппарат к языку. Учитывая то, в каких условиях она предпринималась (см. хижина Витгенштейна в Скьольдене), мне она кажется особенно выдающейся и даже в некоторой мере героической. Находясь среди такой восхитительной, ошеломляющей красоты, должно быть особенно трудно заниматься расчленением мира на составные части. У меня подобные места вызывают бурю чувств, преклонение перед грандиозным величием, непознаваемой сложностью, заставляют чувствовать себя случайной песчинкой в океане времени и пространства. Нужно быть очень, очень уверенным в себе, возможностях разума и своем гении, чтобы бросить вызов богу, находясь в средоточии его величия...
Но до чего же далеко шагнуло вперед научное познание со времен Витгенштейна! Взять, к примеру, его утверждение о том, будто любой комплекс можно описать как сумму его составных частей, совершенно не сообразующееся с моими любимыми понятиями эмерджентности и синергии. Как-то очень своеобразно Витгенштейн понимает и суть перевода текста с одного языка на другой, утверждая, будто он складывается из перевода отдельных слов и конструкций, а не передаче смысла высказывания целиком.
В общем, вдумчиво прочла примерно треть, навыписывала особенно метких цитат, остальное просмотрела по диагонали, поэтому честно помечаю как недочитанное.

Язык переодевает мысли.