4 Чаю хотите? Интеллигенция, голод, сарказм.

Книга, на которую я не делала ставок, занесла меня в период, ещё пытающейся шутить богемы 20х годов XX века. В момент, наступающего на пятки, рабочего социалистического "будущего". После вступления, появляется удивительная Ольга, которая всей своей богемной натурой побуждает играть с собой... Хотя, собственно, не умереть бы от голода.

Высокоинтеллектуальный человек, в большинстве своём скептик. Чтобы вытянуть из него более-менее нежное чувство, нужно: 1. Оттащить его от (бесконечной и важной) информации 2. Заинтересовать, загадочностью 3. Увлечь, не менее веским фактом, загнав в ступор 4. Стукнуть по голове томиком философских исследований Людвига Витгенштейна. И возможно тогда, он настроится на искристую волну любви...

- Ольга, я прошу вашей руки.
- Это очень кстати, Владимир. Нынче утром я узнала, что в нашем доме не будет всю зиму действовать центральное отопление. Если бы не ваше предложение, я бы непременно в декабре месяце превратилась в ледяную сосульку. Вы представляете себе, спать одной в кроватище, на которой можно играть в хоккей?
-Итак..
-Я согласна.

И тогда мы оказываемся в мире эстетства, образованности и остроумия под названием "Циники". Перемещение уносит нас в конец царской эпохи, когда важно было красиво мыслить. ....а аристократия, как образованный слой общества..вымирает, власть беспощадно добивает активные остатки общества.

Охарактеризую: остро, горько, нежно, изыскано, и ЦИНИЧНО!

При Петре Великом, Ольга, тут была Кузнецкая слобода. Коптили небо. Как суп, варили железо. Дубасили молотом по наковальням. Интересно знать, что собираются сделать большевики из Кузнецкого моста?"
Рабочий в шапчёнке, похожей на плевок, весело осклабился:
- А вот, граждане, к примеру сказать, в Альшванговом магазине буржуйских роскошей будем махру выдавать по карточкам.

Книга свёрстана с вырезками из газет, ярко подчёркивающих время.. Москва переодевающаяся в военное время, заводы меняющие профиль, грязные люди готовящиеся выживать... и случившаяся любовь.

"Тут видишь ли не романтика, а фарс. Впрочем, в политике это одно и тоже"