5

Если Барнс-писатель для меня абсолютная любовь, то Барнс-эссеист до этого момента был для меня загадкой. 

Ну,я немного привираю. Потому что уже читала первое эссе Барнса об искусстве, посвященное картине Теодора Жерико «Плот «Медузы», это была глава интереснейшего романа-антиутопии «История мира в 10/2 главах». Именно это эссе оказывается первым из семнадцати увлекательных историй в сборнике «Открой глаза».

Рассуждения Барнса охватывают довольно короткий промежуток времени от начала 19 века до современности. 

Несмотря на кажущуюся легкость, вопросы, которых он касается, в масштабе искусства огромны. Что можно считать искусством? Как вообще искусство становится искусством? Как оно влияет на нашу жизнь? Он ищет связь между эпохами и художниками, показывает пути развития от направления к направлению,видит тонкие нити, связывающие художников и произведения.

Барнс прав, порой все, что нужно, широко открыть глаза и смотреть, чисто и непредвзято. Но мы раз за разом совершаем те же ошибки: прежде чем, отправиться на выставку, считаем своим долгом хотя бы мельком пробежаться по биографии художника, искренне считая, что нам это поможет.Но заметьте, Барнс даже не утруждает себя написанием имен художников.

Что? Вы не знаете, как зовут Фантен-Латура? Ничего страшного, это и не важно. Важно то, как меняет наше восприятие знание о том, как жил художник, что пил, что ел, с кем дружил или конфликтовал, какие тайны и секреты прятал, и какой была личная жизнь, важно, то, как это отразилось на творчестве художника. 

Читать Барнса мне в любом жанре интересно из-за его уникальной способности представить предмет совершенно с другой стороны, раскрыть новые грани или показать неожиданную глубину. 

Все-таки, искусство современности мною ценится меньше, но узнать некоторые подробности жизни и творчества Фрейда (нет, не «того самого», а его внука) было интересно. Хотя, признаюсь честно, его картины «18+» на меня производят сильное, но отталкивающе впечатление. Мне не хочется разглядывать их подолгу. В них я вижу только жёсткое и холодное изображение плоти, терзаемой временем и художником, и его равнодушие, если даже не презрение. 

И просто провалиться мне на месте, если кто-то согласится с тем, что Дега, вероятно, был женоневистином (это идея не Барнса, он лишь рассказал, что такое имело место быть), и в его картинах женщины уродливы и похожи на животных в зоопарке для забавы. 

Женщины Дега для меня оди из самых карсивыхи живых. 

Рассуждения об искусстве - не простая область, мы неизменно и даже против свей воли превносим сюда свои предубеждения и жизненные установки. 

И именно на примере Фрейда я сильнее всего ощутила, как знание некоторых фактов о его личной жизни, характере и поступках, мое воспитание и мой стиль жизни меняют мое восприятие картин. Мне стало казаться, что всех позировавших женщин он «принуждал морально или физически».

И эта книга показывает, как важно иногда просто смотреть.