3 Не «тот» Пратчетт

ут мы не найдем знакомых персонажей (если не считать концепцию Плоского мира), искрометного юмора и тонкой сатиры на наше общество. Тут все серьезно. И, возможно, именно потому — скучно. Изредка загораются искорки его фирменного юмора, но тут же гаснут под тяжеловесными пластами унылой фантастики: «Только скажи мне, чего ты больше всего боишься, и я перечислю тебе технические характеристики». Почему-то постоянно вспоминались миры Азимова, которыми явно вдохновлялся автор. Но тут слишком много серьезной тяжеловесности, морализаторства и разделения черное-белое. «Мы все воображаем, что понимаем друг друга. Мы вместе едим, работаем, мы торгуем друг с другом, многие из нас гордятся тем, что имеют друзей среди иных рас, но… На самом деле мы не способны понять друг друга до конца. Ты изучала земную историю. Но разве ты понимаешь, как работал разум японского воителя, жившего тысячи лет назад?… Мы говорим «космополиты», но не вкладываем в это слово глубокого значения. Это значит только то, что все мы галактические туристы, всегда готовые легкомысленно обсудить между собой любую поверхностную тему. Потому что ничего иного мы просто не понимаем. Мы из разных миров, Кин, мы продукты различных путей эволюции». Возможно, это вариант обманутых ожиданий, но Пратчетта я все же предпочитаю в его классическом амплуа. А «серьезную» фантастику оставим Азимову и другим львам научной фантастики.