Конец 19-го века. Умные люди в России задаются вопросами, спорят, взвешивают то, что видят во все еще патриархальной России на весах, где одна из чаш весов - это Европа и скорей даже Америка, а вторая - как раз Россия. Красной нитью мысль о том, что где они и где мы - а это век девятнадцатый, когда хоть не во всех отношениях, но были подвижки и стремления к достойному уровню и национального дохода и к тем факторам, по которым уже можно судить не об отсталости, а наоборот - это что касается государства. А вот самоидентичность, если можно применить это так модное сейчас слово - чисто азиатская, в ругательном, конечно, смысле. Варварская пышность наряду с воровством и коррупцией. А вот что касается народа, мы и увидим, побывав в те дни на Ходынке, когда короновали государя. Потому что и простой люд задумывается и о вере, и о том, что есть человек, и в чем же правда.

Но все это ровно до той поры, пока не случается Ходынская трагедия. Читать это невозможно, и не читать - тоже. Не хочу переносить сюда свои эмоции от описываемого. Это и так можно представить, и в целом факт известный, но когда читаешь, будто из первых рук - жутко. Жутко и страшно.

Но вот прочитается когда о таком, переносишься на 20 лет вперед, туда, где в восемнадцатом году бывшего императора и его семью приговорили к смерти. И подумается - что, незаслуженно?

Ну и нельзя сказать о том, как писатель связал события Ходынского поля и судьбу Ивана Каляева. Он возникает на страницах книги почти на первых страницах. Я еще подумала, какое знакомое имя. Нет, оно не просто знакомое. Реальные события его жизни вплетены в канву этой книги, они известны и драматичны. Но литературный герой - это литературный герой и это немного другое, чем реальная историческая личность. Хотя и вызывающий чувство симпатии и сопереживания.

Но вот о главной героине... Я могу понять ее стремления, ее порывы, и мне ее бесконечно жаль. Наверно, это чувство мешает определиться в ее оценке. Зато ее семья, родители, братья, сестры и все потери - это вызывало изумительное чувство родства.

А вот как воспринимать слова автора о том, что Ходынская трагедия - это колокол, предвещающий недобрые события в следующем за ней веке... Да в таком свете можно рассматривать все события вплоть до октября семнадцатого, не исключая и Кровавое воскресенье 1905, и голод 1891-92. Любое событие из той поры могло набатом бить и предупреждать ... о чем? кого? конечно, о том, чем грозит будущее при таком раскладе. Только это никому не помогло. История не любит сослагательного наклонения, а когда задумываешься, что могло быть и по другому, в смысле - лучше - мне становится физически плохо. Только никто не думает, что могло быть еще хуже.