4 Историко-политически-эротический скок-поскок

«Берите и помните. Ваша Вечность»,– сказал он мне.
«Беру и помню. Ваше Величество»,– парировал я.

«Палисандрия». Саша Соколов

Что такое игра?

С одной стороны, мы говорим «играет», когда хотим сообщить о том, что кто-то нечто изображает. То есть скользит над обычностью, вне привычной реальности. Играющий будто бы примеряет некий новый образ, становится не совсем собой или и вовсе не собой. Это игра как притворство.

С другой стороны, когда человек играет на музыкальном инструменте или даже актёрствует (что лишь на первый взгляд полностью укладывается в формат притворства), он через эту игру не отходит от себя, а, возможно, как раз наиболее полно проявляет себя, свои способности.

Читая «Палисандрию» Саши Соколова, можно легко прийти к выводу, что автор через текст сыграл главного героя, Палисандра Александровича. А можно подумать, что он так объемно выразил себя. Показал то, что в ежедневном жизненном скольжении не имело предельной яркости, не обладало выразительностью. В этом случае «Палисандрия» вобрала в себя концентрат Саши Соколова.

«Палисандрия» — восхитительная книга, которая вместила в себя многое. Жаль было бы зайти в тупик, созданный аннотацией, и думать только о том, что перед нами — «Лолита наоборот». Ведь и Саша Соколов — не просто «Набоков наоборот».

Саша Соколов эмигрирует в Европу в 1975 году. Хотя точнее можно уловить суть происходящего, если слово «Европа», несущее чуть ли не буржуазный флёр, заменить на слово, вобравшее в себя дух запретного, дух авантюризма и свободы — «Запад».

Для Набокова эмиграция начинается в 1919 году и к его эмиграции как раз слово «Европа» прекрасно подходит. Эти два автора уезжали из разных точек времени и пространства и приезжали не в одинаковые точки. Как не следует в биографиях людей искать вымученные параллели и на их основании делать выводы о схожести сути, так и с книгами не стоит проделывать нечто подобное.

«Палисандрия» не может и не должна считаться вывернутой наизнанку «Лолитой» или неким реверсом лолитинского аверса уже хотя бы потому, что сексуальное у Саши Соколова не столько индивидуальное, сколько социальное.

Набоков рассказал личную историю. Соколов показал смену эпох, в которых сохраняется некая общая суть хаотичной нелепости, которой отлично подошла форма кентавр-системы, слепленной из иронии над разными литературными жанрами (от мемуаров до эротических рассказов).

«Палисандрия» — книга, вместившая в себя дореволюционное время, советскую действительность и предчувствие того, во что всё может развернуться. Такое предчувствие, которое давало понять, что прогресс, может, и не превращается в регресс, но процессы закольцовываются, отдельные социальные элементы зарифмовывают друг друга.

Может, именно эта обреченность закольцованности сводит Эрос в пространстве «Палисандрии» к герантофилическим порываем главного героя. Либидозная энергия есть, а смысл проявлять ее отсутсвует. Если под таким смыслом иметь в виду порождение чего-то, а не просто процессирование. Когда женское сводится к старческому, оно перестаёт соотносится с временным и начинает сливаться с вечным.

Вакханалия социального и необходимость героя запираться от мира в туалетах, банях, санузлах — то, что можно рассматривать как основную часть мелодии, называемую «Палисандрия».

Сколько воды утекло... В одну реку нельзя войти дважды. Река времён.

Все эти водные образы прекрасно вписываются в текст Саши Соколова. Просто водное становится более земным, повседневным. Оно не столько смывает и уносит, сколько маскирует. Возможно, именно поэтому все противоположные элементы книги (мужское и женское, старость и молодость, восток и запад, возвышенное и низменное) не воспринимаются бинарными оппозициями. Они, как и положено постмодерному литературному детищу, смешиваются.

Отдельные ноты, соединяясь, создают не мелодию, но сливаются в один звук — не то стон, не то смех. Грустное и смешное тут тоже не разводится по разные стороны баррикад.

Если ваша душа просит именно этого — найдите день для знакомством с «Палисандрией».

Мои рецензии на книги в Telegram