1 Мокрота в обложке

В 1962 году, в интервью Набоков скажет, что черновики издают либо прекраснодушные посредственности, либо амбициозные ничтожества. «Это все равно что передавать по кругу образцы собственной мокроты» – подытожит писатель. Спустя десятки лет, его единственный сын Дмитрий, извлечет мокроту своего покойного отца под названием «Лаура и ее оригинал» из швейцарского сейфа и издаст с беспрецедентным маркетингом.

Черновик романа «Лаура и ее оригинал» – 138 каталожных карточек. Набоков заполнял их три года с перерывами и успел завершить только треть романа, несколько глав, в которых идет речь о блудливой Флоре, ее отрочестве и толстом муже Филипе Уайлде. Перед смертью писатель попросил уничтожить рукопись, но Вера, его супруга делать этого не стала. В 1989 году она показала фрагменты биографу Брайану Бойду и тот посоветовал ей исполнить волю мужа – даже такой ценитель как Бойд, не мог не признать, что черновики хаотичны и не соответствуют высоким стандартам писателя.

Но они соответствовали стандартам другого человека – Дмитрия Набокова. После смерти Веры, сын – бонвиван и ловелас – стал принимать решения связанные с публикацией архивных материалов. Издав лекции, которые Набоков не хотел публиковать, он добрался до «Лауры» и стал интриговать СМИ: сожгу/опубликую. В 2008 году решение было принято, Дмитрий заключил договоры с издателями и выставил черновик за 400 тыс. долларов на аукцион Christie's. Он также попросил филолога Геннадия Барабтарло перевести роман на русский язык и продвигать его в России.

«Лаура» появилась в книжных магазинах Москвы 30 ноября 2009 года. Событие предваряли пестрые и лживые заголовки вроде: «Лаура Набокова может оказаться откровеннее Лолиты». Журналисты проводили параллели со знаменитыми не преданными огню рукописями, например, романами Кафки, но то, что Кафка оставил практически полноценные произведения, а Набоков – несколько разрозненных главок, не упоминалось. Более того, на обложках изданных «Азбукой» книг было указано только: Владимир Набоков «Лаура и ее оригинал», в аннотации на обратной стороне, приведены слова Дмитрия: «блестящая, оригинальная и потенциально революционная вещь», «самая концентрированная квинтэссенция творчества Набокова»! Слово «фрагменты» было напечатано на титуле в самом низу и очень маленькими буквами.

Когда читатели купили книгу, их ждало несколько сюрпризов. Рукопись предваряло вступительная статья Дмитрия в которой он, неуклюже подражая отцовскому апломбу, косноязычно писал о том, что подвигло его к публикации. Оказывается – призрак отца. Потом следовали фрагменты «Лауры» – всего 50 страниц, причем набранных с такими отступами, разбивкой и количеством примечаний, что если убрать их и напечатать в сжатом виде, вышло бы не более 25. В финале читателя ждала 30-ти страничная статья-толкование, написанная переводчиком Барабтарло.

При чтении эти два десятка страниц набоковской прозы, из стадии относительной последовательности, быстро переходили к энтропии – бессвязные фрагменты, хаотично кружились в открытом романном пространстве, не складываясь в целостный сюжет и композицию. Усугублял ситуацию и перевод. Барабтарло настоял на использовании дореволюционной орфографии и активно применял архаизмы, в результате появились такие перлы как «хихикающая плеха», «Флоре было 14 лет невступно», «стряхивал с дерева подглядатая». По мнению переводчика именно таким был русский язык Набокова.

В отличие от разбирающихся в хитростях книжного маркетинга американцев, наивные русские легко купились на громкую рекламу, красивую обложку и дутый объем, который внешне не уступал стандартным изданиям. Однако потом пришло прозрение и продажи стали падать. Спустя четыре года, когда Дмитрий уже умер, Барабтарло, получивший на этой истории свои 15 минут сомнительной славы, написал, что отговаривал Дмитрия от публикации, но тот его не послушал – мол, барин поиздержался, ему требовались деньги.

Показательно, что сегодня акции «Лауры» на книжном рынке предельно низки. Подарочное издание некогда стоившее немалых денег, можно купить за бесценок, почти все литературоведы говорят, что публиковать роман следовало в приложении к академическому собранию сочинений, а не отдельной книгой. На крупнейшем русскоязычном читательском сайте Livelib книга имеет самый низкий рейтинг среди всех произведений Набокова, причем в отзывах ее характеризуют набором бессвязных эпизодов в плохом переводе. Пожалуй, в истории российского, да и мирового книгоиздания мало найдется прецедентов такого наглого обмана потребителя. Но самое печальное в истории с «Лаурой» другое – последнее слово и принципы публикации великого писателя нарушил его любимый сын, подлежащая уничтожению мокрота была извлечена из сейфа, продана за доллары и пущена по свету.