3 «Я возвращаю мое добро…»

«-Ах, им нужен фарс? Хорошо! Будем кормить их фарсами!»

Пожалуй, если бы не авторство Михаила Булгакова, то книгу эту можно было бы и не читать. Тем более, что по признанию большинства историков никаких доказательств того, что автором наиболее раскрученных произведений является Мольер (настоящее имя Поклен) – нет! С первых строк Михаил Афанасьевич, явно по требованию большевиков, вставляет мини хвалебную оду Петру I и его шуту, который переводил фарсовые комедии на «варварский» русский язык. А потом будет утверждение, что именно Поклен окажет огромное влияние на Грибоедова, Пушкина и Гоголя. Булгаков даже приведет краткое сравнение отрывков из Грибоедовского «Горе от ума» и «Мизантропа» Поклена, переведенного Кокошкиным на русский язык. Пушкин якобы подражал в подростковом возрасте Поклену. В общем, никуда не деться русскому от влияния западных «цивилизаций». Сам Поклен родился в семье придворного обойщика и королевского камердинера. Звание камердинера было закреплено и за Жаном Батистом сыном. Но сына больше привлекали балаганы, коих было в то время очень много и которые использовались в качестве рекламы для разных товаров. Например, труппы актеры рекламировали разные шарлатанские средства, разыгрывая целые представления. Жан Батист напросился в одну из таких трупп, забросив занятия юриспруденцией. Дальше идут разные истории, фантастические и не очень. Например, про священника, который побеседовал с Жан Батистом и так же захотел играть в балаганной труппе. Правдой может быть лишь то, что отец раскаялся в том, что дал Жан Батисту образование. Деньги Жан Батист потратил на создание своего театра, имя которому он придумал очень быстро. Именем этим стало «Блестящий театр». Себе он взял псевдоним Мольер. Происхождение этого псевдонима также не выяснили историки. Мольер находит покровительство у Генриха де Гиза Лотарингского и тот отдает для театра свой гардероб. Мольер начинает не только играть, но и сам сочинять пьесы. Даже не пьесы, а фарсы, в которых он подражал итальянцам. Народу эти короткие комедии очень понравились. Труппа стала гастролировать по городам. В своих фарсах кого только не высмеивал Мольер: и докторов, и священников, и даже разных придворных. Но очевидно, что он выполнял какой-то заказ. Ведь за самые наглые высмеивания ему ничего не было. Наоборот, его труппе даже дают зал в Малом Бурбоне и назначают пенсию от герцога Орлеанского. Потом началась мини-дворянская, или буржуазная революция (Фронда). Из зала сделали мини-тюрьму для государственных преступников. Мольер начал ставить трагедии. Публика разделилась на части – одна хвалила Мольера, другая называла его посредственностью и не понимала, почему ему дали театр. Мольер же мало обращал на публику внимание и беззастенчиво плагиатил произведения у итальянских мастеров. С течением времени указывать на хищения Мольера настолько вошло в моду, что, если нельзя было сказать с уверенностью, где и что именно он заимствовал, говорили, что он «по-видимому» заимствовал. Мольеру даже приписали фразу: «Я беру мое добро там, где я его нахожу!». На самом деле он сказал: «Я возвращаю мое добро…», намекая на заимствования, которые производились у него. Но кто был прав, а кто правее – история не знает. Потом Мольера как бы запретили и тем самым наоборот сделали ему дополнительную рекламу. Все хотели видеть его пьесу, в которой тот осмеял людей высшего круга. В итоге запрет был снят, а цены на представления поднялись в два раза. Сам Мольер заболевает иохондрией. Он пишет своего Дон Жуана и меняет полностью сюжет. Тогда же он начинает нападки на церковь и священников. Некоторые историки делают из него едва ли не Вольтера. «Самое сильное впечатление во
всей пьесе произвела действительно странная сцена между Дон-Жуаном и нищим,
в которой тот на вопрос Дон-Жуана: чем занимается он? - отвечал, что он
молится целый день за благополучие тех людей, которые ему подают что-нибудь.
В ответ на это Дон-Жуан заявил, что человеку, который молится целый день, не
может житься плохо. Нищий, однако, признался, что он очень нуждается"
Тогда Дон-Жуан сказал, что, значит, его хлопоты плохо вознаграждаются
на небе, и предложил нищему луидор, но только с тем, чтобы бедняга
побогохульствовал. Нищий отказался это сделать, и Дон-Жуан отдал ему этот
луидор, по его выражению, "из человеколюбия". Эта сцена настроила против Мольера даже его близких.
Когда он будет умирать, то к нему не придет ни врач, ни священник. Ни одно кладбище не захочет принять его тело для захоронения. Придется вмешаться королю, который попросит церковь все-таки похоронить Мольера на глубине в пять футов – ибо священная земля простирается лишь на глубину в четыре фута-, но запретит проводить торжества и церемонии. Но чья-то рука вложит в руку вдове кожаный кошель с деньгами и та, раздав деньги, купит таким образом похоронное сопровождение гроба в виде толпы поклонников. Его похоронят вместе с самоубийцами и некрещенными детьми. Похоронят как обойщика и королевского камердинера, а не театрала. Французские большевики, во время Великой революции, захотят найти останки Мольера, дабы захоронить его в специальном мавзолее, но не смогут найти их. Какие-то останки все-таки были найдены и помещены в мавзолей, но никто не верил, что это были останки именно Поклена (Мольера). Таинственным образом сгинули и все до единой его рукописи и письма. Говорили, что их уничтожил какой-то фанатик. С'est la vie, что в данном случае можно перевести как «вот такой фарс»… Аминь!