3

Непонятно, что я ждала от этого эссе. Явно нечто большего, что оно станет чем-то важным для меня, тем, что я захочу перечитывать. Но не случилось.

О Бродском и Венеции я узнала в самой Венеции. Гуляла по набережной, которую называют Fondamenta degli incurabili, была на Сан-Микеле, на могиле самого Бродского, ночами бродила по лабиринтам улиц и каналов. И успела всей душой полюбить этот город. Так вышло, что мои прогулки по городу сопровождались рассказами о Бродском в аудиогиде. И его образ сильно списался в образ "моей" Венеции. Наверное, я ожидала в эссе Бродского какое-то созвучие своих чувств.

Что-то, и правда, откликнулось. Приезд в Венецию в "нетуристический" период, запах водорослей и моря повсюду, коты и львы, блуждание в лабиринтах улиц и каналов, напоминание о Петербурге, ласка воды водой, меланхолия, одиночество и сладкая печаль.

Но что меня удивило, так то, что в "Набережной неисцелимых" Бродского как-то слишком мало самой Венеции. Здесь много Бродского и много его знакомцев. в том числе венецианских, много приемов и встреч (приятных и не очень), а вот города как-то до обидного мало. Мне кажется, Венеция заслуживает большего. Сама книга мне показалась интимной, в неприятном смысле этого слова. Когда кто-то рассказывает тебе свои мысли и подробности жизни, но не пускает в душу. Также и с "Набережной неисцелимых". В ней много частных подробностей и поверхностных суждений о людях. Но нет глубины. Для откровения поэта тут нет откровенности, для чувства города не хватает города.

А для меня это напоминание не строить завышенных ожиданий. И помнить, что Венеция у каждого своя.