5

Вот! Вот книга, которую я запросто могу рекомендовать кому угодно. Давно не попадалось ничего настолько увлекательного!
Мало еще в моём читательском багаже биографической прозы, но уверена - и по прошествии многих лет «Казанова великолепный» останется для меня одной из лучших книг жанра. Если бы вся серия «Жизнеописания» КоЛибри были написаны этим автором, я бы скупила её, не раздумывая. Да что там! Господин Соллерс, из-под Вашего пера я согласна читать любую биографию, даже Чебурашки!
---
Книга эта – яркое жизнеописание и одновременно скурпулёзное исследование творчества одной из известнейших и скандальных личностей XVIII века, Джакомо Казановы. Меткое, тонкое, ироничное исследование натуры Казы, его таланта, его безусловно вневременной сущности. Плотность интересного - чрезвычайна, просто-таки сумасшедшая концентрация событий в книжице в каких-нибудь 230 страниц.

Авантюрист и плут, любовник-соблазнитель, шутник, атеист, писатель, врачеватель, алхимик, каббалист – сколько ипостасей вместил в себе один человек, живая легенда века Просвещения. Джакомо Джироламо Казанова, Дон Джованни, шевалье де Сейнгальт - всем известное имя нарицательное, ставшее в один ряд с Дон Жуаном, Ловеласом. Но мало кто знает, что Казанова был писателем, библиотекарем, членом нескольких литературных академий мира, а главное его произведение, его мемуары «История моей жизни» - ярко расшитое полотно Европы XVIII века, живописная картина нравов того времени, образные характеры, известные лица и события эпохи, свидетелем которых был сам рассказчик.

...Когда Каза пишет, что "скрепил своей кровью" последнее соитие (какой ужас! - скажет моя соседка) или что провёл в любовных трудах пять часов (ужас, ужас!), он, может, в шутку и преувеличивает, но разве что самую малость. Постель как место, где заключаются сделки? Буря негодования! "Идёмте ляжем", - предлагает Каза женщинам, а те, как правило, не возражают (какой позор!). Наутро - деньги и карета. Драгоценности, цехины, луидоры, дукаты, флорины, гинеи, евро так и текут. Жизнь - рулетка...
...Женщина-виолончелистка! Монастыри это запрещали, находя движения виолончелиста неприличными. Нет, это слишком прекрасно!

Умён, даже - мудр, начитан, остроумен, нахален, дерзок, находчив, но меж тем одновременно честен, открыт и правдив. Ну посудите сами, какой еще плут посмел не просто дурачить народ, но еще и признаться в этом, описав все свои сексуальные похождения и дерзкие выходки в собственных мемуарах, во всех подробностях от и до?! Так что же, Казанова – Шарлатан? Если угодно, да, когда приходится, но шарлатан, признающийся в своём шарлатанстве, чего не случалось ни до, ни после него...То же ощущение свежего ветра при прочтении Казановы. Если он прав и доказал это, девять десятых наших прописных рушится. Поэтому решили, что он просто хвастается. На самом деле всё чистейшая правда.

Бурная жизнь Казановы послужила основой для многих произведений литературы. Но полнее и ярче всех рассказал о себе сам Джакомо. Множество цитат самого Казы, вплетённых в рассказ биографа, причем подлинных, не приукрашенных цензурой времени, еще больше оживляют повествование, приближают читателя к нашему либертину.

... Всю свою жизнь служил я плотским радостям, и не было для меня занятия более важного. Чувствуя, что рождён для противоположного пола, я всегда любил его представительниц и, насколько мог, старался внушить им любовь к себе.
... Какое чудное блаженство едрить красавицу и слушать, как она выпевает рулады!
...Я поздравил их со взаимной склонностью и увидел, как они обрадовались, что им не надо её стыдиться (Каза со своими двумя любовницами)
... Исполненный благодарности, я прижался губами к восхитительному ротику, который высоса квинтэссенцию моей души и сердца (какая поэзия!)
... Весёлость, сударыня, это удел блаженных душ, тогда как уныние - гримаса обречённых на вечные муки. Будьте же веселы и таким образом достойны своей красоты.
... Я радостно постигал, что для того, чтобы наставить разум на путь истинный, надо прежде ввести его в заблуждение. Ибо свету предшествует тьма.

Вот, кстати - Казанова и де Сад. Чем не параллель, ведь так? Но автором точно подмечены различия великих обольстителей:

... Да, у них общий предмет, поэтому многое повторяется, но у Казановы ни малейшего вкуса к мучительству (напротив, ему приятно доставлять удовольствие). Его магия не чёрная, а белая (смерть, некрофилия – не по его части).
... Де Сад – вулкан, Казанова – зелёный парк. Де Сад с лёгкостью крушит человеческий род, Казанова его просвещает. Ночь сияет, как солнце. И свет и мрак – антиподы серого обскурантизма.

Ах да, интересный момент - целых двести лет нас, читателей, кормили текстом, подкорректированным в 19 веке стыдливым реставратором от литературы неким профессором Жаном Лафоргом, этим специалистом по фиговым листкам (у каждой эпохи свои «реставраторы»).

... Потливость женщин, запахи, пища, политические взгляды - за всем следит бдительное око. Если Казанова пишет "парижская чернь", в его уста вкладывают слова "добрый парижский народ". Но конечно, самое щекотливое дело - точность в описании сексуального влечения. Говоря об упавшей (не путать с падшей!) женщине, Лафорг пишет, что Казанова "целомудренной рукой исправил вызванный падением беспорядок". Да будут выражения галантными! Казанова куда более точен: по его словам, он подошёл, чтобы "быстро оправить юбки, которые явили моему взору все её тайные прелести". Как видим, никакой целомудренной руки, зато приметливый взгляд.
... Если Казанова пишет: "Уверенный в том что в конце дня я в полной мере вкушу наслаждение, я отдался своей природной весёлости" (таков уж он, Казанова), Лафорг исправляет автора и вкладывает в его уста такие слова: "Уверенный в своём счастии..." Слово "наслаждение" изгнано. Профессор считает невозможным описывать женщину, которая лежит на спине и занимается "рукоблудием". Нет, она будет заниматься "самообольщением" (пойми, если можешь). Во всяком случае, рука остаётся целомудренной.
...В один прекрасный день она написала своему Казанове любовное письмо. Вариант Лафорга: "Я посылаю тысячу поцелуев, которые танцуют в воздухе". На самом деле Казанова приводит другой текст (и насколько он лучше!): "Я целую воздух, представляя себе, что это ты".
Мелочи? Не скажите. Любовь - наука мелочей.

В конечном счёте из Казановы сделали эдакий театральный персонаж - любвеобильного паяца, шута, марионетку вожделения; рассказывая о "галантных похождениях", его лишают глубины. Феллини дошёл до такой глупости, что назвал Казанову глупцом. А следовало бы воспринять его наконец таким, каким он был: простым, прямым, отважным, просвещённым, обаятельным, весёлым. Философом в действии.

Наконец-то рукой Филиппа Соллерса все фиговые листки маски сброшены, прошу любить и жаловать – Казанова великолепный!