5 Кто он, кто он, что он хочет? Руки дики и грубы...

Стихи Бориса Поплавского так появились в моей жизни : в старших классах мне купили учебник по русской литературе XX века, в двух томах. Книги были в белой обложке с фрагментами из картин Малевича, если не ошибаюсь. Тогда, кажется не было единого учебника, по крайней мере у нас в классе. Каждый учился по своему. Я безумно был счастлив, читая свои белые книги, читал, в основном, не по программе. Там я обнаружил параграф о эмигрантской литературе. И в нем пару абзацев о Борисе Поплавском, его стихах и трагической судьбе. В тексте давались примеры его поэзии, помню, как меня поразили эти строки :

"Спать. Лежать, покрывшись одеялом.
Точно в теплый гроб сойти в кровать.
Слушать звон трамваев запоздалых.
Не обедать, свет не зажигать. "

С тех пор у меня сон ассоциируется именно с этим безнадежным зимним стихотворением, которое хоть и написано немного корявым языком, но имеет силу заклинания. Как будто его бормочет какой-то безумный юродивый, нищий, засыпающий клошар прислонившийся к обшарпанной стенке где-то на бульваре Клиши.

В зимний день на небе неподвижном
Рано отблеск голубой погас.
Скрылись лампы. Гаснет шорох жизни
В тишине родился снежный час.

Медленно спускаясь к балагану
Снег лежит на полосатой ткани,
Пусто в роще, грязно у шлагбаума,
Статуи покрылись башлыками.

Расцвело над вымершим бульваром
Царство снега заметя следы.
Из домов, где люди дышат паром,
Страшно выйти в белые сады.

Там все стало высоко и сине.
Беднякам бездомным снежный ад,
Где в витринах черных магазинов
Мертвецы веселые стоят.

Спать. Лежать, покрывшись одеялом.
Точно в теплый гроб сойти в кровать.
Слушать звон трамваев запоздалых.
Не обедать, свет не зажигать.

Видеть сны о дальнем, о грядущем.
Не будите нас, мы слишком слабы.
Задувает в поле наши души
Холод счастья, снежный ветер славы.

И никто навеки не узнает
Кто о чем писал, и что читал,
А наутро грязный снег растает
И трамвай уйдет в сияньи в даль.

27 декабря 1931

А еще, Поплавский был не таким, говорят, каким он предстает в своих стихах - синие круги под глазами, узкоплечий рахитик.
Человек гири жал, катал мамзелей, играя мощными бицепсами, по французским рекам часами.
Перед уходом в мир иной и вовсе спихнул куда-то все книги, которые собирал (а была богатая коллекция) и сказал, что это все ненужно.