5

Прочитала – прожила! – книгу Дарьи Сивашенковой «Вот Иуда, предающий Меня. Мотивы и смыслы евангельской драмы». Попытаюсь более или менее связно выразить ощущения. Для начала – краткая выжимка: автор спорит с Лопухиным, Феофилактом Болгарским и даже со Златоустом; проявляет потрясающее сочетание иронии и даже сарказма и искренней заинтересованности («начал с кражи, закончил продажей Христа, вот что бывает, если вовремя не остановиться»); рассказывает, кто сидел рядом с Иисусом на Тайной Вечере и почему Таинство Причастия было установлено именно в тот день. Небольшой спойлер: да, Иуда виновен в предательстве, он действовал по собственной злой воле, хоть и в согласии с волей сатанинской. Но тем не менее главное не это, а то, что с этим может сделать Христос.

Теперь подробности.

Книга ценна личным отношением автора к героям – и к апостолам, включая Иуду, и к Самому Христу. Личным – но без фамильярности. В некоторых случаях Дарья домысливает эпизоды, которых нет в евангельских текстах, но домысливает так, что они не противоречат духу Нового завета и отлично встраиваются в его логику – лучше, чем измышления некоторых толкователей. На это способен человек, глубоко погруженный в евангельскую историю, не просто принимающий ее близко к сердцу, верящий в нее, а поистине живущий в ней.

Неудивительно поэтому, что книга «Вот Иуда…» не замысливалась и не стала узкоспециальным исследованием личности Иуды и совершённого им поступка. Дарья говорит и о сути греха как такового, о его разрастании в душе, словно раковой опухоли, – и, разумеется, о милосердии Господа, всегда готового простить и принять грешника: «никогда не унизить, но всегда поднять». О бесконечном Его долготерпении. «Он открывает нам наши грехи не для того, чтобы покарать и заставить умереть от стыда, а для того, чтобы, увиденные нами, они стали бы нам противны, и мы бы обратились к Нему же за избавлением. Он хочет убрать все, что мешает человеку быть с Ним».

О том, что несмотря на это долготерпение грех становится непреодолимой преградой между Богом и человеком, а человеческая воля – тем самым камнем, который всемогущий Бог не в силах поднять.

Иногда человек настолько сродняется с каким-то грехом, что перестает видеть себя отдельно от него. Грех – возможно, не осознаваемый таковым, а воспринимаемый просто как «черта характера», например, – становится частью личности. И содрать эту маску со своего лица можно только искренне решившись на такой поступок. А решиться, когда грех уже пророс в тебя, более того – когда через этот грех ты себя и определяешь – не только трудно, но порой невозможно.

Но нет: все возможно, если есть цель. Оторвешь от себя паразита, выкинешь вон пред лицом Господа, откажешься от мерзости, растождествишься с ней – и твою кровоточащую рану покроет Его любовь, благодать заполнит пустоту, образовавшуюся в душе оттого, что ты выбросил часть себя. Сбережешь эту часть, побоявшись остаться нищим, никем без этой «черты характера», – она постепенно тебя поглотит.

А еще покаяние – отречение от прежнего себя – без веры в любовь и милосердие Христа бесплодно. Иуда с какого-то момента более верил в себя, чем в Христа.

Разница между Петром и Иудой – не в том, что один раскаялся «правильно», а другой нет, и не в том, что один «исшед вон, плакася горько», а другой и слезинки не проронил. Разница – в принципиальной разности их грехов, хоть и тот и другой – предатели.

Описание того, как Иуда чувствует себя после Гефсимании, заставляет буквально рыдать от ужаса и жалости к нему и вслед за автором повторять: ЧТО ты с собой сотворил?!.

Не представляю, какой силой надо обладать, чтобы суметь в подробностях и красках вообразить это его состояние и описать на бумаге. Душевной силой – чтобы вынести невыносимую боль, раздирающую его, ежесекундно осознающего, что же он натворил. Духовной силой – чтобы не впасть в соблазн, не увлечься собственными эмоциями и текстом, не нафантазировать лишнего, остаться в рамках евангельского канона. И Дарье это удается.

А вот самоубийство Иуды – не грех. Почему – рассказать не могу, читайте книгу.

«История Иуды – это евангельская история, а все, написанное в Евангелии, в первую очередь раскрывает грани личности Христа. И все Евангелие в конечном итоге сводится к Его словам, Его поступкам, в том числе – и к Его ответу на худшее из преступлений против Него».

Еще не дочитав книгу до конца, я встретила в соцсети, в группе, посвященной книгам, опрос: если бы вы на один день превратились в главного героя книги, которую сейчас читаете, как бы вас звали? И я, еще не видевшая тех строк, которые процитировала выше, подумала: книга про Иуду, значит, главный герой – он. А потом подумала получше и решила: в книге про Евангелие главный герой – по-любому Христос.

Вот так мы с автором совпали в главном) И это можно назвать основным для меня итогом прочтения: понять, что не стоит забывать о Христе, что в любой ситуации, какое бы ее решение ни придумали люди, надо оставлять место Богу. Потому что Он может совершить то, на что другие не способны.