5

«Я ня лiдэр i не «сумленьне нацыi», я просты, біты жыцьцём беларус, якi мае толькi адну мэту — застацца сумленным.» (Васіль Быкаў)

История хорошо помнит, кто сказал «Государство – это я!». Но если и есть человек, способный сказать «Белорусы – это я!», сомнительно, что ему поверит большинство. Однако, такое определение применимо, хотя сам бы он такого из-за врожденной скромности никогда бы не сказал, к народному белорусскому писателю Василию Владимировичу Быкову (1924-2003), на себе прочувствовавшем за довольно долгую жизнь все трудности, с которыми сталкивается честный и небезразличный сын «не титульной» советской республики.

«Варта яшчэ зазначыць, што вёска наша была ў якiх-небудзь двух кiлямэтрах ад мяжы з Польшчай, i тая акалiчнасьць накладвала свой адбiтак на шмат што — побыт, палiтыку, самаадчуваньне людзей.»

Жизнь Василя Быкова можно назвать отражением белорусской истории ХХ века, вместившей в себя те главные вехи, которые знакомы миллионам людей из нашего самого старшего, и все стремительнее уходящего поколения. На судьбу писателя, солдата, офицера, общественного деятеля, выпало и босое детство в бедной раскулаченной деревне, и трудности получения образования, и перипетии безумной, стремительной, страшной войны, с неоднократными угрозами расстрела да ранениями, цепкая хватка системы в принудительной службе на Дальнем Востоке, идеологическое давление при работе редактором, борьба с цензурой, слежка КГБ, поездки за границу под контролем спецслужб, активная общественная деятельность по защите белорусского языка и работа по национальному возрождению, сопряженная с сильным противостоянием властей, давление новой (уже не советской) власти, эмиграция, возвращение на родину… Все эти маркеры важны и для современного молодого поколения. Они нужны для того, чтобы не забывать, что наша страна ментально не так уж и далеко ушла вперед от советского прошлого, в котором, казалось бы, все стремилось перемолоть в своих жерновах каждого честного и небезразличного человека. В последнее время, мы стали чаще «забывать» о СССР во всех его контрастных проявлениях. Так, впрочем, проще, но не правильнее. А «забывая», учимся «ностальгировать». Как верно отметил писатель Дмитрий Быков в одной из своих передач: «Любят и ностальгируют по СССР больше всего те, кто там не жил или забыл каково это, ибо живя в нем, любить его крайне сложно». Потому так важна эта автобиографическая книга, наполненная многочисленными свидетельствами того времени и изданная всего лишь за год до кончины автора, став, тем самым, его последним словом.

Автобиография «Долгая дорога домой» (2002) охватывает период от самого детства автора (1930-е) до рубежа веков. Написана книга в хронологическом порядке с редкими отступлениями. Помимо описания событий, в книге присутствуют и размышления автора о происходящем. Написана книга в традиционном для писателя сдержанном и лаконичном стиле. География: СССР, Беларусь, Украина, Россия, Чехия, Дальний Восток, Гродно, Минск, Москва. Персоны: большинство известных белорусских писателей, а также: Позняк, Твардовский, Астафьев, Солженицын, Ерофеев, Сахаров, Горбачев, Бёлль, Высоцкий и пр. Организации и события: Вторая мировая война, борьба за национальное возрождение Беларуси, РККА, Союз писателей, редакции «Полымя», «Маладосцi», «Нового мира», «Известий», подписание «письма сорока двух», ПЕН-центр, БНФ.

В «Долгой дороге домой» можно выделить три основные части.
Первая часть посвящена Второй мировой войне, ее началу, призыву автора на фронт, многочисленным боям, маршу по европейским странам, встрече с войсками союзников, победе, последующему возвращению и продолжению службы сначала в Украине, а затем на Дальнем Востоке. Эта часть, пожалуй, самая интересная и более подробно описывающая события (150 из 540 страниц книги только на 5 лет войны!). Война на этих страницах честная, мерзкая, «непарадная». Быковский стиль изложения здесь узнаваем и точен, разве что, в отличие от романов, лишен излишней драматургии. Именно описание войны в этой книге содержит наибольшее количество уникальных свидетельств, которые сложно увидеть в более официальных материалах. Это критика пресловутого советского вооружения, замечания о работе «похоронных команд», кидающих в ямы еще живых бойцов, обнажение причин большого количества «без вести пропавших», истории про неплохих и омерзительных СМЕРШевцев, заметки про пьянство и сожительство на фронтах, про повсеместное воровство и грабеж и многое другое. Больше всего, эта часть книги напоминает военную прозу Виктора Астафьева, и становиться понятно, почему оба писателя так хорошо понимали друг друга и дружили. Многие из этих свидетельств про отвратительную войну вынесены ниже в цитатник. Пять лет большой войны стали первым большим испытанием, формирующем характер молодого будущего писателя, где смерть и жизнь ходили рука об руку. Это было время больших откровений и даже, первых романтических чувств…

«Пачынаецца эвакуацыя. Тысячныя калёны 17-18-гадовых юнакоў пацягнулiся пыльнымі дарогамі на ўсход. Стаяла паўднёвая сьпёка. У сёлах i гарадках, дзе мы праходзiлi, нас праводзiлi жанчыны i дзяўчаты, давалi якую ежу, садавiну, махалi хусткамi. Некаторыя плакалi. Мы паводзiлi сябе вольна, жартавалi. Нас, жменьку беларусаў, нiхто не аплакваў, нашыя плакальшчыцы засталiся далёка. Але i ўкраiнкi нас шкадавалi i любiлi. На ўскраiне старажытнага Глухава адна чарнакосая ўкраiнка падбегла i пацалавала мяне — то быў першы хвалюючы дзявочы пацалунак у маiм жыцьцi.»

После того, как Василь Быков наконец-то освободился от военной службы (благодаря интересному совету одного офицера, также свидетельствующему об эпохе, который посоветовал написать в анкете, что у писателя есть родственник за границей, чтобы его больше не призывали из запаса) начался следующий большой этап его биографии, составивший вторую часть книги. Она посвящена литературной деятельности автора (работа в редакциях, написание романов и повестей, Союз писателей, борьба с цензурой, киносценарии и пр.).

«Некалi Алесь Адамовiч казаў, што ўсе савецкiя рэжысэры аднолькавыя i адрозьнiваюцца адзiн ад аднаго хiба тым, як адносяцца да сцэнару. Адны бясконца перарабляюць яго самi, змушаюць на тое аўтара, а то i наймаюць памагатых. Другiя, атрымаўшы сцэнар, кiдаюць яго на сьметнiк i здымаюць самi, як хочуць. Хто зь iх лепшы, невядома, але вынiк заўсёды аднолькавы.»

В общем и целом, эта обширная часть книги скажет не так уж и много нового для того читателя, который хотя бы приблизительно знаком с советской государственной машиной, где царят цензура, идеология и перестраховка. Традиционная для многих советских писателей чехарда с рекомендательными письмами, визированием, отписками, чиновниками, бесконечной редактурой текстов, вплоть до обезличивания сюжета, и прочих мелких и больших неприятностях на пути к выпуску своей книги. Эти страницы прекрасно опишут лицемерие и узколобость советского «литературного процесса» во всей его красе, который, тем не менее, сумел создать и действительно хорошую литературу, благодаря принципу «вопреки». Именно этот период формирует главный творческий метод Василя Быкова: акцент на внутренний конфликт.

«Тады ўжо я ведаў, што залiшняй драматызацыi ваеннага сюжэту можа ня быць, што можа ня быць i нiякага сюжэту, аб чым колiсь пiсаў яшчэ Чэхаў. Драматызацыя на вайне — натуральная рэч. Крыху iншая справа — за кошт чаго? Якiмi сродкамi? Вядома, найперш сродкамi выяўленьня сутнасьцi барацьбы двух бакоў, што ўвогуле было надта традыцыйна, калi не сказаць руцiнна. Мяне ж здаўна цiкавiлi канфлiкты iншага кшталту — унутраныя, якiх хапала i на вайне таксама.»

«Литературная» часть автобиографии особо полезна воспоминаниями автора про весь цвет белорусской (и не только) литературы того времени: Аркадий Кулешов, Иван Мележ, Алексей Карпюк, Владимир Короткевич, Рыгор Бородулин, Геннадий Буравкин, Александр Твардовский, Владимир Богомолов, Александр Солженицын, Максим Танк, Петрусь Бровка, Лариса Гениюш, Генрих Бёлль и мн. др. С кем-то Василь Быков долго и крепко дружил, с кем-то изредка или единожды встречался, с кем-то потом разорвал отношения. Все эти люди на его страницах живые и вписанные в самые различные истории, раскрывающие их характеры лучше, чем сухая энциклопедическая или справочная статья. Эти истории будут полезны не только литературоведам, но и простым читателям, кому интересно культурное пространство того времени. Более того, присутствуют и воспоминания о работе над экранизациями. Особенно интересна история съемок «Восхождения» Ларисы Шепитько по повести «Сотников / Ликвидация». То, какое отношение у писателя было к тем или иным своим знаменитым коллегам и друзьям, можно увидеть в цитатнике ниже.

«Альбер Камю свой апошнi раман прысьвяцiў мацi, якая не магла яго прачытаць з прычыны свае непiсьменнасьцi, што, аднак, ня зьменшыла яе гонару за выдатнага сына. Мая мама таксама не прачытала нiводнага радка з маiх твораў, i таксама праз сваю непiсьменнасьць. Бацька быў пiсьменны, але на той час, як сын пачаў друкавацца, нiчога чытаць ня мог, бо ня бачыў, а акуляраў ня меў. Прасiў каго пачытаць сынава апавяданьне, як сам калiсь чытаў малому «Гой» Мiхася Лынькова. Параўноўваў i казаў, што ў Лынькова было лепш — цiкавей.»

*Мікола Аўрамчык, Васіль Быкаў, Уладзімір Караткевіч. Фота Уладзіміра Крука

Наконец, третья часть, «общественно-политическая», посвящена концу 1980-х и 1990-м годам. Это период постепенного угасания и распада СССР, а как следствие, постепенного высвобождения националистических настроений в республиках. Борьбу за национальное возрождение в Беларуси можно сказать «возглавил» Зенон Позняк, с которым, впоследствии, сдружился Василь Быков. Это время, когда писатель был народным депутатом СССР, а затем стал активным оппозиционером и одним из учредителей Белорусского народного фронта (БНФ). В это время произошли его встречи с Горбачевым и Сахаровым, поездка в США с делегацией СССР, президентство в белорусском ПЕН-центре, участие в первых президентских выборах суверенной Беларуси (в роли доверенного лица З. Позняка). Эта деятельность не прошла «даром», и уже из «лукашенковской» Беларуси писатель был вынужден эмигрировать сначала в Германию, а затем в Чехию, чтобы наконец вернутся домой и вскоре лечь в родную землю… Эта, третья часть, наиболее полна размышлениями автора о независимости, национализме, языке, гражданском долге. Интересны замечания Василя Быкова по поводу деятельности Михаила Горбачева, портреты Сахарова и Позняка, критика первых президентских выборов и мн. др. Свою книгу Василь Быков заканчивает размышлениями о природе национализма.

«Нацыяналiзм, гэтая грамадзка-палiтычная зьява, стаўся дужа разнастайным у нашым часе, у пэўнай ступенi пагарджаным i адпрэчаным грамадзкай сьвядомасьцю. Безумоўна, да таго прычынiлася практыка, увасабленьне яго ў жыцьцё, праз што прайшло заходняе грамадзтва i выйшла да iншага. Iдэi нацыяналiзму апынулiся дыскрэдытаваныя нямецкiм нацызмам, iтальянскiм фашызмам, шмат якiмi драбнейшымi радыкальнымi рухамi. А мiж тым цi ня ўсiмi дзяржаўнiцкiмi здабыткамi ў нядаўнiм мiнулым Эўропа (i ня толькi Эўропа) абавязана менавiта нацыяналiзму сваiх вялiкiх i дробных краiнаў. Нацыяналiзм стварыў неабходную форму арганiзацыi грамадзтва — дзяржаву, якая iснуе «не для таго, каб ператварыць зямное жыцьцё ў рай, а для таго, каб ня даць яму канчаткова ператварыцца ў пекла», — як пiсаў М. Бярдзяеў. У аснове нацыяналiзму — прыроджаны эгаiзм, рыса, уласьцiвая кожнай жывой iстоце. Гора таму арганiзму, у якiм гэтая рыса выяўлена недастаткова, таксама як i кепска, калi тая рыса выяўлена празьмерна. Нацыяналiзм, скiраваны на ўнутраны ўжытак грамадзтва, здаўна мае найменьне патрыятызму, а скiраваны ў iншы сьвет — ёсьць шавiнiзм або iмпэрыялiзм. Знакамiты фiлёзаф Рычард Пайпс падзяляе сучасны нацыяналiзм на два яго варыянты: эксплюзiўны (агрэсiўны) i iнклюзiўны (памяркоўны); расейскi ён адносiць да першага варыянту, а беларускi проста не заўважае. Мабыць, характар кожнага нацыяналiзму вызначаецца мэнтальнасьцю нацыi, яе палiтычнымi памкненьнямi ў дадзены гiстарычны момант. Расейскi нацыяналiзм знайшоў сваё найбольшае ўвасабленьне ў бальшавiцкiм iмпэрыялiзме, нямецкi — у агрэсiўным нацызме. Але што такое беларускi нацыяналiзм? Агульнапрынятая дэфiнiцыя нацыяналiзму кепска дастасуецца да гэтае беларускай зьявы, якая ёсьць iншая, зь iншым нацыянальна-палiтычным зьмесьцiвам. У сучаснасьцi яна праяўлена слаба i, на мой пагляд, недастатковая нават у сэньсе ўнутранага грамадзкага эгаiзму, неабходнага для элемэнтарнай самаiдэнтыфiкацыi нацыi. Можна гаварыць толькi пра нацыянальныя зародкi, спазьнелыя i малавынiковыя, якiя ня толькi не пагражаюць iншым народам i нацыянальнасьцям, але i не забясьпечваюць нацыянальных патрэбаў самiх беларусаў.»

*Васіль Быкаў. Фота з Першага з'езду беларусаў свету, 1993 год

***
Книга «Долгая дорога домой» оставляет после себя тяжелое впечатление. И вызвано оно во многом болью за как будто родного человека, чьи идеалы и праведные стремления разбились о бездушную систему, наполненную ложью, пресмыкательством и неуважением. Остается некоторая обида за то, что сдавленное в горле системой быковское Слово было произнесено лишь вполсилы. Его жизнь – это прекрасная иллюстрация того, что единственный аналог СССР, это обыкновенное стойло, место для забвения свободолюбия, ума, честности и искренней любви к Родине. Василь Быков всю жизнь бился о насаждаемые границы, пытаясь «стать свободным оставаясь на месте», родном месте, но только возможна ли свобода, пусть даже и внутренняя, внутри загона? «Долгая дорога домой» закончилась самыми масштабными и по-настоящему народными похоронами в белорусской столице, о чем однозначно свидетельствует документальная хроника. Видимо, все эти многочисленные люди, пришедшие проводить писателя в последний путь, их память о его творчестве и его гражданской позиции, и стали тем «домом», который так долго строил Василь Быков, и куда, наконец-то вернулся…

«Асенні роздум супакоіць сэрца.
Апалы ліст схаваецца ў траве.
І вечнае з табою застанецца,
А ўсё пустое з памяці сплыве…»
(Генадзь Бураўкін «Лісты да запатрабавання»)

*Грфiцi (Вiцебск)

!!!ССЫЛКУ НА БОЛЬШОЙ ЦИТАТНИК ПО КНИГЕ СМ. В КОНЦЕ РЕЦЕНЗИИ!!!

МОЕ МНЕНИЕ ОБ ИЗДАНИИ:
Довольно качественное по исполнению издание, которое подводит лишь не самый прочный мягкий переплет и мрачная обложка.
Формат стандартный (130x200 мм), мягкий переплет, без суперобложки, 544 страницы.
Достоинства издания: хорошее качество печати; белая плотная бумага; предисловие и фото автора.
Недостатки издания: слабый мягкий переплет, оформление обложки.

ПОТЕРЯЛ БЫ Я ЧТО-НИБУДЬ, ЕСЛИ БЫ ЕЕ НЕ ЧИТАЛ:
Да. Эта книга не только о всемирно известном белорусе, но и о каждом из нас, о всех тех горестях простого человека, угнетении народа, безумстве войны и лицемерии власти, с которыми приходится сталкиваться любому, кто хочет прожить свою жизнь достойно и честно. Это книга сборник свидетельств по самым различным вопросам, начиная от большой войны и заканчивая национальным возрождением.

КОМУ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ БЫ:
Всем, кому интересна история Беларуси ХХ века, кто хочет раскрыть для себя жизнь и творческий процесс советских писателей середины ХХ века, кому интересна правда о настоящей окопной, «непарадной» войне и советской действительности.

ВИДЕО В ТЕМУ: Без комментариев…

ССЫЛКА НА ЦИТАТНИК ПО КНИГЕ!!!