5 Представляете, что было бы с человечеством, если б сбылись все их мечты…

Он стал ждать. Его жизнь прервалась, нет, ее поставили на «стоп» и, он не смог эту кнопку ожидания отрегулировать. Он ждал призыва на фронт. Он не мог думать ни о чем другом, только война и только битва, он не желал или просто не мог продолжать свою прежнюю жизнь в прежнем режиме. Она не имела столь высокого значения перед теми изменения, тяготами и лишениями, что ждали его впереди. Есть вероятность того, что он уже и не вернется домой, как многие его знакомые парни, которых уже отправили на фронт.

И Он ждал. Он остановился в состоянии распада. И ему совсем не хотелось встречаться со своими друзьями, все оставленное позади не очень его интересовало. Книги, которые он совсем недавно читал запоем, перестали его интересовать. Раньше они, окружая его, служили гарантом жизни ценной, питательной и расширенной. А вот сейчас, когда времени вагон, книги не читаются. Не идут. Скоро семь месяцев как он ушел из туристической компании в связи с призывом в армию. И ждет у моря погоды. Его усердно проверяют перед отправкой на войну. И никто не дает работы. На работу не берут. Уже семь месяцев он находится в ожидании повестки и находится на полном иждивении жены.

Он перестал следить за собой, его не волновал свой внешний вид и то, что подумают о нем друзья, знакомые и жена. Он почти не выходил из дома, подчинив все свои желания только сиюминутному рефлексу жизни. От него сбежали мечты, желания и даже тень сбежала от него. Он предпочитал те дни, когда его никто не искал и не мог достучаться.
Он болтается между небом и землей. Он так давно жил в этом городе, что не должен был чувствовать одиночества. Но он одинок. Все идут по жизни в своем режиме, а он в ожидающем. Это большая разница. Сам с собой.

Он считал, что истинный мир – мир искусства и мысли. Единственная стоящая работа – работа воображения. Она спасает. И не только художников, каждого, одаренного воображением. Ну а если нет воображения, что прикажете делать? Ведь воображение – оно или есть или его нет и никогда не будет. Только четыре стен. И тоска зеленая. Почему непременно зеленая? Кто-то когда-то сказал, и перекрасить ее не сложно, но лень.

А дальше записи молодого человека, изнуренного тревожным ожиданием, готового на все. Он готов идти на войну. И как можно быстрее. Ведь когда варишься в собственном соку, ум за разум заходит.
Роман построен на записях Джозефа - молодого человека 26 лет, служащего бюро путешествий, окончившего Винконсинский университет, исторический факультет.
И эти записи очень интересны.
Чуть – чуть о многом

Одним словом, умей позаботиться сам о себе, и так будет выгодней всему человечеству.

От вечных разочарований делаем из гордости вид, что нам на все наплевать. Но это не так.

Правильно египтяне произвели в божественный статус кошку. Уж они - то знали, что только кошачий глаз может проникнуть во тьму души человеческой.

Разум должен себя победить. Но тогда зачем он нам сдался, этот разум? Чтоб постичь благодать бессмысленности. Довольно жидкий аргумент.

Отрекаться и презирать проще простого.

Навязчивая идея изнуряет. Я как граната с сорванной чекой. Знаю, что взорвусь, постоянно чую в себе этот миг, кричу в молитвенном ужасе «Бабах!». Но все рано, рано.

Вот тут Гёте прав: продолжение жизни означает надежду. Смерть – отмена выбора. Чем больше сужается выбор, тем ближе мы к смерти. Жестокость страшнейшая – отнять надежду, не отняв окончательно жизни.

Свобода мне не по плечу.

Мой последний день на гражданке. Больше не надо будет за себя отвечать, на том спасибо. Я попадаю в чужие руки, избавляюсь от самоопределения, свобода отменяется.
И надзор над духом!
Да здравствует принудиловка!