4 «— Слушайте, я никогда не подозревал, что в России так богато дураков! — возмущался, бывало, Даниил Кириллович, возвращаясь под надежную защиту крепостных стен после очередных визитов к начальству. — И почему они все наверх всплывают, а? Или тут какой закон природы, нам пока неизвестный?»

«— Один мудрый человек сказал, что бывают времена, когда слово «благоразумие» становится синонимом слова «подлость». Закрыть сейчас школы — значит признаться в своем бессилии, выкинуть белый флаг, сдаться: А мы не для этого сюда приехали, чтобы сдаваться.»

Даниил Кирилович Заболотный - советский бактериолог и эпидемиолог. Он без страха пробовал на самом себе вакцины против холеры. Видимо за это бесстрашие его и отбирают в зондеркоманду направляемую для изучения эпидемиологических вспышек разных болезней в экзотические страны. В Индию (колонию Британии) он едет для изучения и выработки способов противодействия чуме. Чумную комиссию во главе с принцем Ольденбургским создали в России для этих целей. И предлог для создания данной комиссии был вполне логичный: «для предупреждения занесения чумной заразы и борьбы с нею в случае появления ее в России». Автор книги во многих подобных заграничных командировках сопровождает Даниила Кириловича и совместно с ним проводит опыты в поисках вакцины против болезней. Среди индусов тогда заболеваемость достигала почти 54 процентов, а в европейских кварталах чума поразила всего 0.8 процентов жителей. Англичане даже утверждали, что это типично «туземная» болезнь. Русские ученые прибывали в британские колонии и ставили опыты над самими собой. Молодой врач Владимир Хавкин создал вакцину из старых чумных бактерий, убитых нагреванием и ввел ее самому себе.( Позднее, Хавкин вообще решит остаться в Индии и открыть там противочумной институт.) Но англичане не удовлетворились этим. Они построили местных жителей, набранных в тюрьме по соседству и каждому второму, ввели эту прививку. Все привитые в итоге выжили, а среди не привитых умерло десять человек. Из исследований Заболотного напрашивался вывод об искусственном происхождении чумы. Иначе чем можно было объяснить тот факт, что чума была эндемична для некоторых определенных районов. Тем более, что чумные бациллы совсем не стойки и с ними легче справиться, чем с дифтеритом. Русские врачи колесили по земному шару и загребали жар для врачей западных «цивилизаций», которые не только в итоге пользовались результатами исследований, но и не снисходили до проявления банального уважения к русским врачам. Заболотный буквально вламывался в закрытый чумной город Джедду. Он устанавливал санитарный кордон на пути, ведущем в Константинополь. Иногда чума затухала буквально без всяких на то объективных причин, словно кто-то просто переставал распрыскивать бактерии по округе. Вспышки чумы чаще всего происходили в тех районах, в которых проходили изыскания нефти. Поработав за рубежом, Заболотный должен был обязательно, возвращаясь в Россию, заглянуть в Париж, где сидел эмигрант Мечников. Мечникову, если читать между строк, Заболотный должен был просто слить полученную информацию. («поделиться добытыми материалами со знаменитым Пастеровским институтом», где и работал Мечников. В каждом районе, где вспыхивала чума, сразу же распространялись слухи, которые своей надуманностью только отвлекали от темы эпидемии и мешали проведению исследований. Иногда, наоборот, подсовывались «жареные» факты, которые принимались за истину. Так, даже Заболотный почему-то поверил, что в степях России причиной появления чумы стало поедание жаренного мяса тарбагана. И начинаются поиски и резня тарбаганов, но бактерий чумы в них не находят. Заболотный без опасений носит на груди пробирку, в которой развиваются бактерии, взятые из мокроты больного. Он греет пробирку теплом своего тела и словно не думает о том, что пробирка может лопнуть, или расколоться… Вместе автором книги, Голубевым, Заболотный едет в Китай и там прививает местное население, пользуясь доверием последних к иглоукалыванию. В Петербурге Заболотный хотел открыть производство по выработке противочумной сыворотки и вакцины. Его помещают в заброшенный форт, который потом получает прозвище «чумного». Его главным шефом числился принц Ольденбургский, дядя Николая II. Еще в 1899 году высказал Заболотный смелую гипотезу, которой потом суждено было стать главной, руководящей научной идеей в борьбе за полное искоренение «черной смерти» с лица земли. Из этой гипотезы, в сущности, возникла потом целая новая отрасль науки — медицинская география, учение о природной очаговости болезней, так блистательно развитое учениками и последователями Даниила Кирилловича. «Различные породы грызунов, по всей вероятности, представляют в природе ту среду, в которой сохраняются чумные бактерии. Отсюда явствует, как важно выяснять всегда повальные заболевания водящихся в данной местности грызунов…»
В «чумной форт» поступают пробирки бактерий со всего мира и русские ученые проводят исследования. Выясняется, что абсолютно все грузуны очень восприимчивы к заболеванию чумой. Эпидемия вспыхнула даже в Глазго, развеяв миф о том, что чумой болеют только «грязные туземцы». Из Глазго Заболотный направляется в Марокко, а потом в Португалию. Он, по его собственным словам становится чумагоном. Кроме чумных бактерий, Заболотный занимался исследованием сифилиса. Официально считается, что возбудитель сифилиса, спирохет, был открыт немцем Шаудином в 1905 году. Но Даниил Кириллович обнаружил эту бактерию на два года раньше немца. В Китае Заболотный добивается того, чтобы школы не закрывали из-за угрозы чумной эпидемии. Он сам разработал подробную инструкцию для школьных врачей. Всех детей осматривали перед началом занятий, всем сделали прививки. И за время эпидемии ни один школьник не заболел. Но заболевали и умирали многие из русских врачей. Про самого Заболотного дважды распускали слухи о том, что он умер и даже проводили траурные собрания. Но он продолжал работать. Вместе со своими сотрудниками он определяет, что у спящих сусликов развитие болезни замедляется и затягивается до пяти месяцев. Потом чума набирает силу только после зимней спячки. Вот почему чума так живуча.
Умер Даниил Кириллович от банального воспаления легких. Он не дожил до тех дней, когда японские медики рассеивали бактерии опасных болезней над степями Монголии и проводили опыты над пленными. Ученики Заболотного продолжали трудиться в то время, когда в Харбине судили организаторов бактериологической войны…