5 Просто Женщина

Вера Павлова — в общем-то феномен русской поэзии, я бы даже сказала русской женской поэзии, потому что она и так достаточно редка (не потому что женщины — неталантливые, а потому что у нас так принято для женщин — молчать, даже если невмоготу (а стихи пишутся, когда невмоготу)), а на уровне полной внутренней свободы и права писать то, что чувствуешь — вообще почти не встречается.

Наверное, это и есть главный признак павловской поэзии — открытая интимность ее (да, у меня есть под юбкой вагина, а пот кофтой грудь — и что с того?), до невообразимого физиологичность ее и свободность ее взглядов, когда можно сказать — да, это я, а вам-то какое дело?

Почему такая поэзия остается интересной? Почему мы вообще должны читать половые откровения взрослой женщины? Потому что в каждой ее строчке есть каждый из нас — Павлова в целом и старается создать собирательный образ русской, а скорее даже просто — женщины, девочки, девушки (и в любом из возрастов, что видно в разных циклах, в детских альбомах и в одиночных стихотворениях). Ахматова и Цветаева все равно берут выше, чем мы находимся, они вне, они над нами, Ахматова — как великая, страдающая за всех своих мужчин, верная и сострадательная женщина; Цветаева — как ветренная, вдохновленная, расслабленная, отданная любви и себе женщина; а Павлова здесь, рядом — как просто женщина.

Воздух нохдрями пряла,
плотно клубок наматывала,
строк полотно ткала
Ахматова.
Легкие утяжелив,
их силками расставила
птичий встречать прилив
Цветаева.
Радия соития лексем
в ласке русалкой плавала
и уплывала совсем
Павлова.

Поэтому Цветаева здесь связана с птицами — небом, Павлова связана с русалкой — водой, а Ахматова — просто вне категорий оболочек Земли, потому что таких как она, к сожалению, не бывает.