5

Внимание! Не пропустите! Смертельный номер! Питер Акройд, официальный историограф и летописец града Лондона, углубляется в девственные леса Нового Света, и вот же ж вам книжка про индейцев. Это всё равно что Толкин в стиле киберпанк. Это всё равно что моя бабушка под куполом цирка. Всё равно что великий слепец Джон Мильтон, лакомящийся сакка-тушем и огненной водой под гостеприимным кровом гуронского вигвама.

Задаваться вопросом "а что было бы, если" сейчас достаточно модно. А как изменился бы мир, буде создатель "Потерянного рая", гонимый воцарившимися по-новой Стюартами, эмигрировал бы туда, куда все протестанты в его положении эмигрировали? И вот незрячий и нищий, но очень боевитый иконоборец, счастливо избежав умерщвления по причине утонутия и медвежьих клыков (бедное животное не выдержало высокой поэзии), высаживается на американский берег и застаёт там всё те же английские проблемы.
Не знаю, насколько разделяет Акройд характерное для британцев ироническое отношение к США, но зрит он в корень. Новая новинка, по пословице, угодила в старое брюхо. Все замечательные и прогрессивные идеи господ пуритан о построении Золотого Иерусалима выродились в тотальный общественный контроль: а что ты жрёшь? а чем запиваешь? а с кем ты спать ложишься? а молился ли ты на ночь? И если, не дай Бог, ответ неверный, готовься к порке, пытке, позорному столбу, а в тяжёлых случаях, - к смертной казни. То есть к тому, от чего ты бежал. А чем так называемые праведники обернулись для местного населения?
Если меня что-то в "Мильтоне в Америке" и смущает, так это лёгкость, с какой поэт внедряется в судебную систему и выносит бесчеловечные приговоры. О Мильтоне писали, что он даже Люцифера умел понять. Неужели смешные согрешения односельчан и "скотские нравы" индейцев поставили бы его в тупик? Акройд словно предупреждает: берегись добродетельных! Ради торжества высшей морали они любого несогласного скушают с кашей и скажут, что так и было. Высокопоставленный певец щедро раздаёт анафемы всему: сосны не так растут, жаворонки не так поют... ах, оно вовсе не жаворонок?! Тем паче анафема! И было бы совсем страшно и противно, если бы не весёлый слуга Гусперо, который, как бы в противовес господину, воспринимает Америку с открытой душой. Он плыл в неосквернённый Эдем - в Эдем и приплыл, и маленькая Ева, которую почему-то зовут Кэтрин, улыбается ему из-под сени райских секвойядендронов.

Ни с какой точки зрения нельзя быть слепым (Станислав Ежи Лец). Но как быть, если слепой отказывается прозреть?