5 Трах и Трепет.

Что общего у мистера Спока с Медузой Горгоной, или потрясающие эссе про пенис и завороженность.

Буйная, разнузданная, непристойная - но очень культурная и интеллектуальная книжка, где обнажается совершенно первозданное бесстыдство - но не для того, чтобы воздействовать на читателя порнографически, о, нет. Для того, чтобы дать ему прикоснуться к причудливой эллинской культуре, еще не окостеневшей прекрасным, но холодным мрамором в наших музеях. Ведь когда-то все эти эстетические формы были живыми телами, дышавшими страстью, превозносившими оргии, но не чуждавшимися и философских бесед, жившими в реальности, где человеческое было смешано с божественным.

Не зная ничего о том, что секс - это для нас, далёких их потомков, про пол - первозданные эллины рассказывали миф о том, как сам Зевс влюбился в прекрасного Ганимеда. Для них секс был про власть, про статус гражданина. А над кем эта власть - совершенно не важно. У них, пишет автор, даже глагола "сосать" не было для фелляции - был лишь глагол, означавший "брать в рот", активную позицию. Ну не работало у людей так мировоззрение, чтобы можно было "сосать".

А уж чем больше у тебя власти, тем больше у тебя и обязанностей её проявлять. И чем более дикие оргии предпочитает император, чем больше у него любовниц и любовников, тем спокойнее народу - с потенцией правителя всё в порядке, если надо, он возьмёт. Женщину, мужчину, другую страну.

Не так страшен тот же Калигула, как мы его себе представляем - станцевать перед приговоренными в женской одежде и всех помиловать? Разве же это безумие?
Вот плитку перекладывать одну и ту же по десять раз - это безумие, честное слово, лучше бы в женской одежде танцевали и коня в парламент водили, ну да я отвлекаюсь.

Отношения власти и потенции завораживали эллинов - у них было два слова для члена, гордый и восставший Фасцинус, и обвисшая Ментула. И ни один мужчина не может гарантировать, что ментула станет фасцинусом именно тогда, когда это будет нужно - от того-то и стремится так сильно к власти снаружи себя, так как над собой её не имеет. Так и пульсирует всю жизнь между ментулой и фасцинусом, между страхом и сексом, между животной страстью и младенческим бессилием.

А гетера на амфорах лишь смотрит на него из-под полуприкрытых век, хитрая-хитрая, завораживает его взглядом, ввергает в эту агонию.

Автор описывает через сексуальные обычаи и практики великую цивилизацию, бесконечно далёкую от нас во времени, но такую основополагающую для культуры.
Не только эллины верили в существенность взгляда, способность его воздействовать - из-за которой взгляд Горгоны превращал в камень. Люди и сейчас нередко верят в воздействие взгляда, в сглаз. Не только эллины любили истории про тайных и явных любовниц правителей. И не только эллины дискутировали про культуру согласия - вот, современники сослали Овидия в ссылку за то, что тот писал, что овладевать сухой женщиной, которая думает о прялке - это не в радость, а в радость, когда она тебя тоже хочет. Между прочим, возмутительная мысль для его сограждан, активно желающая матрона была для них воплощением непристойности.

Я эту книгу могу всем рекомендовать - читается она, безусловно, непросто, но всё же проще зацитированных автором первоисточников, а культурный срез сексуальности, равно неиспорченный вульгарным фрейдизмом, гомофобией и агрессивным пуританством, в ней представлен дивно.

А Овидия, кстати, очень жалко. Жена за ним в ссылку не поехала, умер в одиночестве. Да как так-то.