5

Иногда обращаешь внимание на собственную мысль... иногда она настолько сильно достает, что от нее хочется отмахнуться, избавиться, как от жужжащего комара, который нестерпимо одолевает своим присутствием... иногда смотришь на мысль чужую и прекрасную... кажется поющую свою собственную вечную песню мельчайших кусочков, мгновений времени, мгновений фантазий, которые также были временем, но при этом гораздо сильнее слились с сознанием человека.

Буквально каждый образ в работах Цвейга, каждое мгновением - это аккуратное красивое завернутое существо. Это бабочка, но в отличии от Набокова - она не мертва, она жива. Она не столько сильно привязана к автору, поскольку сам автор погружается в образ, сам автор становится актером, который испытывает все чувства наполовину воображаемой, наполовину пережитой роли. Через Я такое простое слово... он переселяет и в тебя это мгновение, расписанное мягким, искусным стилем. Ты буквально чувствуешь эту игривость, постоянно наращиваемую опьяняющую тяжесть. Она не всегда приятна, но сам ее вкус ты не с чем не спутаешь.

В какой-то момент и самостоятельно ты угадываешь кусочки плавной мысли, приятных образов или мгновений в своей жизни. Они восстают как образ плавных линий, нечто чувственное и мягкое, и ты буквально начинаешь этим жить... желая, чтобы твоя мысль бежала также свободно и была также целостна одновременно.

Это не что-то противопоставительное, это не сражение двух частей разума, не усердная выжимка одной из сторон, не тяжелое скрещивание. Это желание, которое взросло на чувстве любви, и обе части разума, как два направления человеческой мысли идут бок о бок друг с другом, впадая в одно русле.

Не чувствуется шероховатостей или явного несогласия - есть только какая-то усталость, смешанная с приятной завистью, что этот бег написанный так давно, так изумительно собранный, что он не твой.

Но сам этот вкус он будто бы просачивается и в твои мысли, наполняет их, дает еще немного кислорода, еще немножко воздуха.