4.5 Сержант Сэлинджер, или Как я училась не волноваться и любить философские рассказы.

Будучи эксцентричной личностью и приверженцем восточных философских течений, Сэлинджер попытался объединить Восток и Запад. Взял соответственно от одного значение, а от другого контекст.
То, что эти рассказы несут в себе восточную философию автор указал прям тут же, в эпиграфе

Мы знаем звук хлопка двух ладоней,
А как звучит хлопок одной ладони

Задав этим настрой и заявив читателю, что здесь вам не там, здесь нужно включать сердце и отключать голову, закрывать глаза и открывать тот самый третий глаз. Видеть не только форму Западной жизни и ее проблем, но и философское содержание.

Из критических статей узнаем, что в древней Индии существовал некий вид высшей поэзии, который дает третий слой понимания - затаенного эффекта, поэтическое настроение, этих настроений как раз 9 и сложив два и два, получаем девять философских рассказов по канону древней Индии.

Девять рассказов – это не сборник рассказов, это цельное произведение, созданное не только для того, чтобы заставить задуматься или рассказать об учении, но и для того, чтоб отработать свои писательские навыки. Как и Хемингуэй минирассказом «Продаются детские ботиночки. Неношеные.» создал настроение грусти, тоски и сострадания, так и Сэлинджер создавал настроение. Так, в «Хорошо ловится рыбка-бананка» должна быть любовь и эротизм, в «Лапа-растяпа» веселье и комизм, «Перед самой войной с эскимосами» - патетичная печаль, в «Человек, который смеялся» читатель должен разгневаться, в «В лодке» увидеть героизм, в «Дорогой Эсме…» - страх, «И эти губы, и глаза зеленые» - отвращение, «Голубой период де Домье-Смита» - удивление, и, наконец, в «Тэдди» читатель должен почувствовать спокойствие, ведущее к отречению от мира.

Будучи так себе чувствительной натурой, мне показалось, что некоторые настроения перепутаны, а иные я вообще не ощутила или они мне показались не уместными. Безусловно, эротизм в целовании взрослым человеком ножек маленькой девочки есть, как и в «Лолите», но это отвратительно, потому самоубийство героя рассказа про рыбку бананку не удивляет и совершенно не вызывает жалости, зато вызывает отвращение, на мой взгляд, чистой эмоции не вышло, однако же в рассказе об отвращении «И эти губы…» действительно присутствует единственная эмоция и она ничем не смазана, не разбавлена. Или что может быть комичного в том, как женщина, полная эгоизма и жалости к себе не замечает родной дочери и сожалеет о несостоявшемся счастье, ни жалость к себе, ни прозрение, в узнавании своего поведения в поведении дочери не делают этот рассказ комичным или веселым. Гневный рассказ также почти не вызывает эмоции, так как тема неравных браков, на мой взгляд, несколько утратила свою актуальность, то и не может вызвать чистой эмоции, без всяческих примесей. За более чем полвека только три рассказа не утратили своей изначальной эмоции, это героическое «В лодке», страшный «Дорогой Эсме…» и просветленное «Тэдди», первый потому что расизм и прочие «измы» до сих пор не ушли из даже из развитых стран, они приняли немного другую форму, но по-прежнему, к сожалению, на плаву, из-за этого, страх потерять свою человечность также никуда не делся. А третий рассказ все также остается недостижимой вехой, к которой мы каждый самостоятельно идем и никак не дойдем, мечтая перестать беспокоится и полюбить жизнь, мы часто выбираем не те дороги, как Тэдди в прошлой жизни, нас кидает из одного угла восьмиугольной комнаты эмоции в другой, отодвигая от ощущения отсутствия углов девятой эмоции.