4

Стихотворения Василия Сумбатова мне понравились, парочку я даже записал себе на диктофон, что делаю только с любимыми строфами.
В книге помещено три поэтических сборника князя-беженца, относящихся к двадцатым, пятидесятым и шестидесятым.
Первый сборник выглядит еще очень … непосредственным. Стихи, как в 19 веке, как будто бы не было никаких символизмов-акмеизмов. Спасшийся от большевиков офицер вспоминает в Италии Родину, летний день в имении, тоскует по русской природе и т.д. Интересен опыт поэмы «Без Христа», где автор возражает А.Блоку и его «Двенадцати», хотя, конечно, нельзя ставить его на одну доску… (А кого вообще можно «ставить на одну доску» с гением?). Но концептуально это как бы предыстория появления убийц-апостолов, история разложения армии и гибели империи.
Сумбатов – «белый», воевал с Врангелем и посвятил его памяти стихи. Произошедшее с Родиной он оценивает как страшную катастрофу 9путей к исправлению которой не видно до сих пор!). / Это импонирует мне гораздо больше, чем «советский патриотизм» Голенищева-Кутузова (чей сборник из серии «Русская Италия» я читал в параллель с сумбатовским). Вот не нравятся мне «красноподкладочники». Еще один эрудит-эмигрант с двойной фамилией Святополк-Мирский тоже вернулся в СССР и был уничтожен. Потомку Кутузова повезло больше, даже книжку про Данте в ЖЗЛ выпустил, и – не нам их осуждать. Но стихи Сумбатова мне нравятся гораздо больше, чем утяжеленной эрудицией графоманство Голенищева-Кутузова, как и его кумира Вячеслава Иванова.
Если еще сравнивать, то сумбатовский сборник, что вышел в 1950-е, вызвал в памяти перекличку со стихами обожаемого Дмитрия Кленовского. Их роднит не только горький хлеб эмиграции и тяготы болезней, точки по России и Серебряному веку; есть что-то общее в поэтике.
Именно этот второй сборник и понравился мне более всего: и по форме, и по содержанию. К тому же, по моей внутренней классификации. «пятидесятые» - это некое таинственное и переходное десятилетие прошлого века и мыслечувства того времени притягивают.
Последняя книга уже несет на себе тяжесть старческого угасания и слепоты (отсюда название «Прозрачная тьма»), но и в ней встречаются отличные вещи. Можно попереживать.
… А странно вообще, что сейчас кто-то просто так читает стихи полузабытых эмигрантов. Об этом последняя вещь третьего сборника…
Имя поэта стоит запомнить, наряду, скажем, с А.Несмеловым или тем же Д.Кленовским.