4.5 Путем «Лолиты»

Русские издатели, поместив «Каллиграфа» в серию «PlayBook», наверное, решили повторить судьбу «Лолиты» Набокова, первое издание которой, как известно, вышло в порнографическом окружении. Книга, которой самое место среди «интеллектуальных бестселлеров», соседствует с опусами о мужчине, вожделеющем юные тела, весьма раскрепощенной парочке и прочее, прочее, прочее.
И даже касательно Джона Донна, аннотация явно лукавит. Главный герой романа не ищет каких-то специальных параллелей между своей жизнью и бытием великого поэта. Скорее, вынужденно погружаясь в его творчество, а Джаспер Джексон – действительно, каллиграф, т.е. создающий рукописные варианты великих творений, он находит в стихах некую иллюстрацию происходящего с ним здесь и сейчас.
***
Эдвард Докс создал «полноценный» роман. Насыщенный, образный язык (большое спасибо переводчику) и прекрасное знание предмета, как и у Набокова, делают сюжетную линию второстепенной, выводя на передний план – «как» это написано.
Уподобляясь мэтру, автор выбрал в качестве «движущей силы» сюжета конфликт, сравнимый со страстью к юной нимфетке. Высокая каллиграфия – это не просто переписывание красивым почерком текстов. Ее, скорее, можно сравнить с созданием картины, где шрифт, расположение на листе, оформление инициала – заглавной буквы, длина строк… должны создавать на пергаменте уравновешенную композицию, имеющую самостоятельную ценность независимо от содержания написанного. И еще, это кропотливый и очень медленный труд, требующий максимальной концентрации и сосредоточенности. И вот здесь возникает широкое поле для конфликта. Джаспер, будучи профессиональным каллиграфом и обладающий всеми чертами характера, присущими этой профессии, еще и ловелас, не пропускающий ни одной встреченной красивой девушки, быстро доводя отношения до постели, что, согласитесь, подразумевает, как минимум, страстность натуры.
Итак, с одной стороны – отрешенность, с другой – необузданная страсть. С одной – серьезный заказ на тридцать стихотворений Джона Донна, требующий полгода сосредоточенной работы, с другой – неожиданно возникшая всепоглощающая любовь. Но автор не идет по легкому пути, описывая процесс соблазнения юной, но как окажется, многоопытной девы, ведущей свою, не менее интересную игру. Соблазнения, что было бы естественно, демонстрацией своих брутальных возможностей.
Скорее, Докс придерживается принципа, что самая эротичная часть мужчины – это его мозг. Устраивая из этого, в общем-то, не очень замысловатого процесса, прямо-таки, интеллектуальное пиршество.
В итоге, следуя за автором, мы узнаем многое из истории Лондона. Естественно, не будут обойдены и каллиграфия, с экскурсом в эволюцию шрифтов за последнюю тысячу лет, и биография Джона Донна, чьими стихами, буквально, наполнен роман. (К слову, когда рядом соседствуют варианты разных переводчиков, сразу видно, что Томашевскому, лучше бы найти себе другую профессию). А последний пассаж Джаспера о тайном смысле воспроизведенного им цикла, вообще, достоин восхищения. И это не говоря о том, что в цитатник можно поместить не менее четверти текста романа.
***
Вердикт. Прекрасный роман, но в ужасном оформлении. Рекомендуется к прочтению.